Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Тирбиш начинает что-то мурлыкать под нос, разминая тесто. Соображаю, что это, пожалуй, первый раз, когда я вижу парня моложе себя за готовкой. И он сказал, это все умеют? Видимо, на Муданге с полуфабрикатами плохо. Ни один землянин в здравом уме в космосе с тестом возиться не будет, купит готовые пирожки и погреет. Я и на Земле-то кроме мамы мало кого знаю, кто готовит, даже по праздникам. Умиротворяющее занятие, но уж очень долгое. А этому вон нравится, похоже.
Он тоже высокий, как все муданжцы, примерно с Алтонгирела, капитану по подбородок. Волосы стрижёт чуть ниже ушей. Кстати, вчера за обедом, когда вся команда собралась, я поняла, что длинные волосы носят хорошо если половина наёмников, и то старшая. Молодняк щеголяет всякими навороченными хохлами и чёлками, у некоторых даже перекрашенные пряди есть. Тирбиш, впрочем, не из тех, кто выпендривается. Лицо у него круглое с крупными чертами, и совсем слегка монголоидное. Если не знать, что муданжец, так и не догадаешься.
Он подходит к плите и зажигает огонь. Я аж подскакиваю.
– Ой, газ! – говорю удивлённо. В космосе?!
Оборачивается, глаза по семь копеек:
– Что? Где?
– Я говорю, плита газовая! Я думала, электрическая...
– Газовая? Не-ет, – смеётся облегчённо. – Это не газ. Это э-э-э... горячий камень. Вот, смотрите.
Достаёт откуда-то из тумбочки диск, больше всего похожий на конфорку электрической плиты. Тёмный такой, тяжёлый. Вы хотите сказать, что это он горит?
– Он не горит, – объясняет Тирбиш. – Только светится синим слегка, когда греется.
Присматриваюсь к плите: и правда, никаких языков пламени, просто ровное свечение, хотя цвет точно как у газа. С ума сойти. Интересно, что это за хрень.
– Его у нас на Муданге добывают, – продолжает Тирбиш. – И все плиты из него делают. Одна такая пластинка примерно год работает, потом менять надо.
– А что будете делать, когда весь пережжёте? – спрашиваю с национальным земным пафосом устойчивого природопользователя.
– Отвозим обратно, где добыли, пару лет полежит, и опять жечь можно, – пожимает плечами Тирбиш. Дескать, это же очевидно.
Хорошо устроились. Я тоже так хочу, чтобы только за перевозки платить. Небось они там уже столько этих дисков настрогали, что и заново выпиливать не надо, просто свои же старые забираешь, когда понадобятся.
По-хорошему, хватит мне мешать повару, надо уже идти отсюда. Но дел-то у меня никаких нет, и даже безделья нет, а от вязания я за неделю и так охренеть успею. На моё счастье тут в кухню заходит давешний кудрявый юнец.
– Тирб... а, здравствуйте, Лиза, – кивает мне. – Я Эцаган.
– Очень приятно, – говорю. Надо же, представился. – Мне надо вам ещё раз назваться? Я никак не разберусь в этих правилах с именами.
Оба смеются.
– Не надо, – говорит Тирбиш. – Вы ведь, наверное, не знаете, как правильно, так что это всё равно.
Ну ладно...
– Тирбиш, – Эцаган возвращается к тому, за чем пришёл. – Там твои тряпки весь склад завалили. Они тебе нужны?
– Не знаю, – пожимает плечами. – Хорошие тряпки. Я их вроде свернул аккуратно.
Это внезапно наводит меня на мысль. Надеюсь, они ничего не заподозрят.
– Слушайте, ребят, – говорю, – а у вас какой-нибудь форменной одежды для заложников не предусмотрено? А то у меня совсем ничего нет, а ещё неделю тут жить...
– Вот правильно, – хихикает Тирбиш. – Чем мои тряпки выкидывать, обеспечь лучше земную госпожу.
Эцаган окидывает меня взором своих прекрасных глаз.
– На ваш размер вряд ли. Разве что халат какой-нибудь. Пойдёмте посмотрим.
Идём смотреть. Склад оказывается небольшим чуланом, заставленным стеллажами с коробками, прямо у входа красуются несколько рулонов ткани – видимо, те самые тряпки. Эцаган утыкается в нижнюю полку и принимается там шуровать, бормоча на муданжском.
– Вот, футболка есть, – говорит с сомнением. Футболка, да, чёрная, новая, бирочка не отрезана ещё. Спереди во всю грудь лист каннабиса. В эту футболку меня можно дважды завернуть. Ничо, в качестве ночнушки пойдёт. Беру.
Он роется дальше, достаёт строительные штаны на лямках, которые, по-моему, и Азамату велики, да ещё и прорезиненные. Смотрит на мою физиономию, ржёт.
– Боюсь, что больше ничего нет.
– А может, – кошусь на рулоны, – есть какая-нибудь простыня ненужная... Я бы сшила что-нибудь...
– А, так вы шьёте! – резко воодушевляется Эцаган, вскакивая на ноги.
Это большая редкость?
– Ну так... Не то чтобы много, но умею, – говорю осторожно. Ещё припашет всему экипажу носки зашивать.
– Тогда не проблема, вон, берите Тирбишевы тряпки, я вам машинку дам, нитки и всё на свете.
Ух ты, у них даже машинка есть?
– А Тирбиша спросить не надо?
– А он всё равно не знает, что с ними делать. Ему подсунули в нагрузку к постельному белью, а на этом корабле, кроме меня, никто иголку держать не умеет. Я и от вас не ожидал.
– Ну почему же...
Вроде шитьё во всех культурах женское дело, нет?
– Красивые женщины часто пренебрегают, – пожимает плечами. Зато красивые мужчины, видимо, нет.
Один из рулонов оказывается вовсе ковром, остальные – более или менее плотным хлопком. Все они довольно светлые в жизнеутверждающий цветочек. Ничего, маменька на даче ещё и не такое носит. Да и не только на даче...
Эцаган великодушно пускает меня к себе в каюту, где обнаруживается немаленькое трюмо, на котором ненавязчиво красуется пакетик с термобигудями. Они тут все голубые, что ли? Ладно, мне с ним не целоваться. Зато про кудри теперь понятно.
Рядом с трюмо большой комод, из которого Эцаган начинает проворно извлекать нитки, иголки, булавки, ножницы и, наконец, портативную швейную машинку весьма приличной фирмы. Меня в своё время на такую жаба задушила.
– Вам лучше всего расположиться в холле, – говорит он мне, и я некоторое время соображаю, что он имеет в виду. – Там можно сдвинуть столики. А то в кухне Тирбиш ворчит, если столы не так стоят.
А, так это он про гостиную. Но она же проходная...
– А я там мешать никому не буду?
– А кого туда понесёт посреди дня?
Как выяснилось, понесло всех. По крайней мере раз в каждые десять-пятнадцать минут обязательно кто-нибудь пройдёт попялиться, как земная женщина кроит. Хорошо хоть я догадалась обмериться у себя в каюте. Зато теперь весь экипаж в лицо знаю. И кто застенчивее – только мимо проскакал, а кто наглее – остановился поговорить. Ох и достали...
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
