— Конечно уверен! — возмутился я, но на душе что-то стало премерзко. Под ложечкой засосало от предвкушения чего-то нехорошего. — Это произошло напротив троллейбусной остановки, перебегал дорогу, а его снес черный джип. Это происходило все на моих глазах!
Сержантик посмотрел на меня, как на умалишенного и снова углубился в компьютерные дебри. Через пару минут поднял на меня глаза, совсем уже растерянные:
— В эти сутки никаких ДТП по Московскому проспекту не зарегистрировано…
— То есть как… — ошалело заморгал я. Подтверждались самые худшие мои теории.
— Вот так, гражданин, — пожал плечами дежурный, — как фамилия вашего друга?
— Агеев Александр Валентинович, — все еще не веря услышанному прошептал я. Стало вдруг резко плохо. В левой стороне груди что-то закололо, перед глазами поплыли круги. Я ощутил, как сознание куда-то уходит, уступая место темноте с зеркальным лабиринтом. Ухватился за стойку, стиснув до скрипа зубы, чтобы не заорать.
— Гражданин, вам плохо? — дежурный вскочил, готовый применить на мне все навыки, которые ему вдолбили на недельных курсах по медицинской помощи.
— Нормально, — выдавил я из себя, облизывая пересохшие губы, — мне нужно к твоему начальнику…
Может нерадивые подчиненные что-то перепутали, может кто-то просто не внес данные об аварии в эту канцелярскую книгу? Надежда умирала последней…
— Он сейчас немного… — начал было полицейский, но я, с трудом владея собой, грохнул на стойку еще две пятисотенные. — Может все-таки скорую? — спросил он, смахивая их вниз.
— Сержант!
Полицейский вытянулся в струнку, глядя куда-то в сторону двери мимо меня. Я медленно повернулся. Сознание возвращалась рывками ко мне.
— Что происходит? — у входа в дежурку стоял пан майор в черной штатовской форме и кепке на затылке. Пуговицы на форменной рубашке еле могли сдержать, рвущийся наружу живот. Он поминутно вытирал носовым платком красную лысину и крупный лоб. Пыхтел, как паровоз, страдая одышкой.
— Пан майор, за время моего дежурства никаких происшествий не случилось, сержант ДАИ Кучко!
— А это что? — майор кивнул на меня, медленно, словно ледокол в ледяных торосах продвигаясь к стойке.
— Это посетитель, — бойко отрапортовал дежурный, — к вам!
— И по какому поводу? — пан майор оказался совсем рядом со мной, в нос ударил удушливый запах пота, смешанный с жуткой смесью сигарет и дорогой туалетной воды.
— Гражданин утверждает, что четыре дня назад на Московском проспекте произошло ДТП, в котором был травмирован его сосед, некто Агеев Александр Валентинович. Ему хотелось бы выяснить судьбу нарушителя и своего друга.
— Не помню что-то я такого ДТП… — хриплым баском сообщил пан майор, внимательно глядя мне в глаза.
— Вот и я говорю, что не было. Проверил все книги учета, компьютерную сетку вызовов, никаких сигналов не поступало!
— Но я же видел! — плачущим голосом взвыл я, умолюяще глядя на майора. В мозгу еще тлела надежда, что надо мной просто издеваются, и все окажется правдой, а происходящее вокруг нелепым розыгрышем.
— Гражданин, вам что было сказано? — налившимся кровью большими коровьими глазами поглядел на меня пан майор. — Не было никакого ДТП. Что же вам еще нужно?
— Я же видел…
— Что вы видели?
— Как черный джип на полном ходу срубил на Московском проспекте моего соседа Агеева Александра Валентиновича 1988 года рождения… — пробормотал я, чувствуя себя и правда сумасшедшим.
— Так… — вздохнул майор, в очередной раз протерев уже отполированную лысину. — Пройдемте-ка со мной…
Я уныло поплелся за ним, чувствуя себе последним дураком. Как я мог вот так ошибиться? Может это мне все привиделось?
В кабинете майора было накурено, не спасал даже вентилятор, вяло махающий лопастями под потолком. Стол был завален бумагами. Над потрепанным дерматиновым креслом с высокой спинкой висел портрет Президента.
— Так говорите ДТП… — устало плюхнулся в продавленное кресло пан майор.
— Именно!
— Черный джип сбил вашего соседа?
— А то как же! — подтвердил я.
— Отлично! — придвинулся начальник ДАИ к столу. — А у вас есть номер вашего соседа? Я имею в виду телефонный…
— Конечно, — не понимая к чему клонит полицейский, кивнул я.
— Дайте-ка мне его, — с непроницаемым лицом пан майор взял мой «Lenovo» и уточнил:
— Вот этот? — я кивнул, увидев на белом экране надпись «Саша сосед». — Теперь набираем… — пошли гудки, гаишник включил громкую связь. Я абсолютно не понимал для чего он это делает. Ведь Агеев в больнице! Один гудок, второй, третий…В трубку неожиданно раздался мужской голос.
— Алло! Здорово, Саня, — это был несомненно Агеев. Живой, здоровой и бодрый! На заднем фоне у него гудели машины, ревели кары, матерились грузчики — он явно был на работе.
— Здорово, сосед, — пролепетал я, не зная, что теперь и думать. В голове все перемешалось.
— Александр Валентинович? — вступил в разговор пан-майор.
— Да, а кто говорит? — на том конце провода сосед явно растерялся.
— Это вас из ДАИ беспокоят, из дорожной полиции то есть, если по нынешнему. Тут ваш сосед утверждает, что четыре дня назад на Московском проспекте вы попали в тяжелейшее ДТП, а он обеспокоен вашим самочувствием …
— Что за бред?! — изумился Агеев. Я готов был провалиться от стыда. Щеки пылали пунцовым, чувствовал себя нашкодившим школьником на ковре у директора.
— Вот и я говорю, что бред… — покачал головой майор. — спасибо вам за информацию, до свидания.
Начальник ДАИ отключился и бросил трубку мне через весь стол. Телефон прокатился по всей полированной поверхности, и мне его удалось поймать на самом краю.
— Убедились?
Я кивнул, думаю, что же сказать. В такое дурацкое положение мне попадать еще не приходилось.
— Извините, — пробормотал я, вставая со своего месте.
— Ничего-ничего, к нам ваших друзей много заходит, — улыбнулся гаишник, показав желтые прокуренные зубы, — каждую весну и осень…Ты таблетки давно бросил пить?
— К-какие т-таблетки?
— Да, ладно, брось ты! Все мы люди, все мы человеки, — отмахнулся толстый пан майор, — ну поплохело тебе, прокапаешься и снова станешь нормальным индивидуумом.
— Я не псих! — помотал головой я, ощущая как зубы пошли в пляс.
— Конечно нет, еще не один не признался!
— Мне надо идти… — я попятился к двери, ухватившись за ручку. Дернул на себя, лишь через пару секунд поняв, что открывается она наружу. История с Агеевым настолько поразила меня, что я не мог вымолвить не слово в свое оправдание.
