– Это отдай Антошке! Ты же с ним видишься, я знаю… Пусть играет.
Надя смотрела на фигурку, боясь прикоснуться к ней рукой. Но, увидев изможденное лицо матери и ее глаза, решительно взяла петушка и положила себе в сумку.
Как всегда, Антошка поджидал девочку у двери мастерской. Увидев ее, он радостно раскинул руки и бросился к ней со словами:
– Моя Дюша пришла! Я тебя уже давно жду!
Изо всех сил Надя старалась быть твердой в своем намерении. Мысленно успокаивала себя тем, что Антошке ничего плохого не сделается. Он будет жить, как и жил до сих пор. Только папа будет не с ним, а с ней, Надей. Она достала из сумки фигурку и протянула ее мальчику. В горле девочки стоял какой-то противный ком.
Он мешал ей разговаривать. Поэтому она лишь коротко бросила:
– Это тебе, играй!
B глазах защипало, и она сердито вытерла их кулаком. Антошка радостно рассматривал игрушку, приговаривая:
– Сестричка подарила! Дюша, ты хорошая!
Потом, о чем-то вспомнив, заговорщицки продолжил:
– Я тоже тебе что-то подарю!
С этими словами он запустил палец за щеку и вытащил изо рта наполовину обсосанный леденец. Посмотрел на него удивленно, и его личико огорченно вытянулось, а из глаз покатились слезы:
– Дюша, я не хотел кушать конфетку! Я ее спрятал в рот для тебя, чтобы мама не увидела. А конфетка сама сосалась, я не виноват. И теперь у меня нет для тебя подарочка-а-а.
Тут мальчишка заревел. Надя непроизвольно обхватила Антошку руками, прижала к себе, пытаясь успокоить:
– Не плачь! Вон сколько еще осталось. Мне хватит. Давай ее мне!
Мальчик несмело улыбнулся. Все еще не веря словам Нади, Антоша поднес обсосанный леденец к ее губам. Со словами: «Ой, какая вкусная!» – Надя взяла в рот конфету.
Ком в горле исчез, но в ее груди разлилась горячая волна. Она жгла девочку изнутри. Глиняный петушок выглядывал из кармана Антошиной рубашки. От огорчения мальчик о нем на время забыл. Надя вытащила петушка и, переложив его себе в карман, произнесла:
– Антошка, я этого петушка заберу у тебя обратно, потому что он испорченный и не свистит. В следующий раз я принесу тебе другого. Договорились?
Увидев слезы в глазах мальчика, она, вытащив из своих волос заколку – предмет зависти всех подружек, протянула ее Антошке.
Свои действия девочка не осмысливала. Казалось, кто-то руководит ею со стороны.
Антоша восхищенно смотрел на подарок, не веря своему счастью. Ведь до сих пор Дюша только изредка разрешала ему потрогать заколку, не вынимая ее из волос.
– Дюша, это мне? – недоверчиво спросил мальчик, трепетно держа заколку обеими руками.
– Тебе! Насовсем! – ответила Надя и, не заходя к отцу, ушла.
Времени до начала уроков оставалось достаточно, и девочка направилась к пруду. Дойдя до него, она размахнулась и бросила глиняного петушка далеко в воду.
Когда вечером Надя пришла со школы, Анюта встретила ее словами:
– Надюша, забери завтра у мальчика игрушку, не нужна она ему!
От неожиданности Надя, ничего лучше не придумав, ответила:
– Мама, ее у Антошки нет: я ее потеряла.
Анюта, облегченно вздохнув, произнесла:
– Ну и ладно, ну и слава Богу! Только вдруг найдет кто-нибудь. Лучше бы этого не допустить!
– Не найдет, мама! Я ее далеко забросила, на самую середину пруда, – горячо воскликнула Надя, а потом, сообразив, что выдала себя, густо покраснела и опустила голову.
Анюта молча посмотрела на дочь. Подошла к ней, обняла и прижала к себе со словами:
– Всех-то ты жалеешь. Вся в меня пошла… Судьба бы у тебя была другая, на мою не похожая!
Анюта гладила дочь по волосам и вдруг воскликнула:
– А заколка где? Потеряла? Нету ее в волосах! Но заколку если кто и найдет – не страшно… Пускай она ему будет к счастью. А я тебе другую куплю, не жалей, дочка!
Надя, прижавшись к матери, соглашалась, что да, пусть заколка будет к счастью, а она нисколечко не жалеет…
Сергеевич
Когда Настя увидела букет хризантем на могиле своего мужа, первым порывом было выбросить их за ограду кладбища. Потом, немножко остыв, передумала.
И даже, смущенно оглянувшись вокруг, перекрестилась. Тем более что букет занимал скромный уголочек у самого краешка могилы. Свои цветы Настя положила куда и положено – у подножия невысокого каменного постамента, где было выгравировано: «Залесский Сергей Андреевич». Дальше Настя не хотела читать. Лишний раз напоминать себе, каким молодым ушел Сережа, – больно…
Ему и сорока не было. Ей не хотелось верить, что это плата за грех. Какой грех? Если они так любили друг друга! Подтверждением этому – их маленький Сережа. Хотя он уже первоклассник и ворчит, когда мама называет его «маленький».
Да, она прекрасно помнит сцену, которую ей устроила Ольга. Такое не забудешь! Хоть и было это девять лет назад. Она тогда возвращалась с работы. Шла по тропинке, вьющейся вдоль ручья и заросшей с обеих сторон кустами. Ольга явилась перед нею неожиданно, из-за куста. Настя от испуга даже остолбенела и долго не могла понять, что та от нее хочет. А когда Ольга вдруг бухнулась перед нею на колени – совсем растерялась. Она присела на корточки рядом с Ольгой и уговаривала ее подняться.
Говорили одновременно какие-то страстные, убеждающие неизвестно кого слова. Затем умолкли. Молчание нарушало только звонкое пение кузнечиков.
Настя с тоскою в голосе спросила:
– Что ты от меня хочешь?
Ольга не спешила отвечать. Она знала: от того, как сейчас ответит, зависит ее будущая жизнь. Судорожно пытаясь выговорить самые веские, умные слова, она всего лишь произнесла:
– Верни мне его!
И будто с этой фразой исчез ком, мешавший говорить – ее слова полились свободно, сами собой:
– Ты такая красивая, молодая! Найдешь себе мужа. Вон у тебя сколько парней до Сережи было, я же знаю. Почему ты именно его выбрала, женатого? Он ведь только мой! Мы с ним со школьной скамьи вместе. Ты, наверное, знаешь: у меня нет близких, я одна. А недавно узнала (тебе одной только говорю): у меня никогда не будет детей!
Ольга замолчала. Потом после паузы еще раз повторила:
– Отдай мне его!
Настя видела, с каким отчаяньем Ольга ждала ответа. И что ей сказать? Начать объяснять, как они с Сергеем любят друг друга? Или напомнить, что развод уже давно официально оформлен, а брак между Сергеем и Настей зарегистрирован? В это время у нее под сердцем зашевелился Он, пока еще комочек, и она коротко ответила:
– Не могу!
Ольга, ожидавшая более пространного ответа, опешила. Потом, спохватившись, жадным взглядом ощупала начавшую еле заметно полнеть фигуру Насти и с гневом то ли спросила, то ли воскликнула:
