— Бог мой, — прошептала она, уставившись прямо перед собой. Глаза ее засветились странным блеском. Сумасшедшим блеском, так будет точнее.
— Она права! — изрекла она по-прежнему свистящим шепотом и по-прежнему глядя куда-то в пятое измерение. — Она права!
— У меня есть имя, — обиделась я. И моей руке было больно.
— Эй, а ведь ты права! — засмеялась Меган. — Ох, — простонала она, потому что от смеха у нее снова пошла кровь. — Ну и дела! — продолжала она заливаться, несмотря на потоки крови, струящиеся по ее лицу. — Да, я получила свой удар. Хотя пока не вижу, что хорошего из этого вышло.
— Может, мы поймем это позднее, — сказала Мередия таинственным голосом и движением головы указала на Шейна, одновременно подмигивая Меган. — Если вы понимаете, о чем я… — продолжала она многозначительно.
— Может, и поймем, — легкомысленно смеялась Меган.
Из пантомимы Мередии мне не совсем было понятно, имеет ли она в виду Шейна для себя или для Меган, однако исходя из прошлого опыта я могла предположить, что для себя. Хотя по праву Шейн должен был достаться Меган. Ведь именно она оказалась на траектории его падения. И она так храбро перенесла свое ранение, что заслужила награду.
— Значит, остались только ты и Хэтти, — заявила Меган. — Скоро исполнятся и ваши предсказания.
— Не говори глупостей! — сказала я со смехом. — Если постараться, то факты можно подогнать под любое предсказание.
— Такая молодая, а уже такая циничная, — покачала головой Мередия.
— Кто-нибудь видел мой телефон? — прохрипел Шейн, снова придя в сознание. — Мне надо поговорить с нашим диспетчером.
— Тише, миленький, тише, — успокаивала Шейна Мередия, заставляя его положить голову ей на плечо.
Он попробовал сопротивляться, но ему это не помогло.
— Подожди, — пригрозила мне Мередия, говоря поверх сбитого с толку Шейна, — вот увидишь. Все сбудется, и ты еще пожалеешь.
Я многострадально улыбнулась Меган, ожидая увидеть такую же многострадальную улыбку в ответ, но, к своему огромному удивлению, не увидела. Меган согласно кивала Мередии!
Батюшки, подумала я, неужели ее мозг тоже пострадал в результате столкновения с Шейном? Ведь Меган была самым циничным человеком из всех, кого я знала, включая меня саму, а себя я гордо причисляла к циникам высочайшего уровня.
Меган была настолько цинична, что ей, как и мне, не нравился Дэниел. «Меня он не одурачит своими хорошими манерами и симпатичной внешностью», — заявила она после первой встречи с ним.
Так что же с ней случилось сейчас?
Неужели она и вправду считает, будто исполнилось то, что миссис Нолан предсказывала ей и Мередии? И неужели она и вправду считает, что наши с Хэтти предсказания тоже исполнятся?
В конце концов у медсестер закончились люди с сердечными приступами и другие еле живые больные, поэтому они зашили рану Меган и сказали, что у Шейна не было сотрясения мозга и что про телефон он спросил тридцать раз потому, что был очень ответственным.
После этого нам всем разрешили уйти.
— Где ты живешь? — спросила Мередия Шейна, когда мы вышли на улицу.
— В Гринвиче, — опасливо произнес он.
Гринвич расположен в южной части Лондона. В очень южной части.
— Какая удача, — быстро сказала Мередия. — Мы сможем взять одно такси на двоих.
— Но… — Я намеревалась напомнить Мередии, что она жила на северо-востоке Лондона — в совершенно противоположной от Гринвича стороне, но Мередия посмотрела на меня таким убийственным взглядом, что мои напоминания умерли невысказанными.
— Но мне надо еще забрать свой велосипед, — попятился в страхе Шейн. — И доставить документы по адресу.
— Что ты, глупенький, — улыбнулась Мередия с наигранной бодростью. — Все это можно будет сделать завтра. Идем же. Девочки, пока, встретимся завтра на работе. — И вполголоса добавила: — Если завтра я вообще смогу добраться до офиса.
Сказано это было достаточно громко для того, чтобы услышал и Шейн. Он вздрогнул.
— Вы знаете, о чем я! — хитро подмигнула нам Мередия и жестом указала себе куда-то пониже живота. После чего схватила онемевшего от ужаса Шейна за руку и потащила его к стоянке такси.
Шейн, чуть не плача, бросил на нас умоляющий взгляд, но что мы могли сделать? Ягненка вели на заклание!
Глава десятая
На следующий день разразился сущий ад: Мередия и Меган сообщили всем и каждому о том, что я выхожу замуж. То есть они сообщили об этом не всем и каждому, а только Кэролин, нашей секретарше из приемной. Но этого было более чем достаточно.
Мередия и Меган решили, что раз предсказания миссис Нолан исполнились для них, то они исполнятся и для меня — невзирая на то, что у меня даже не было бойфренда.
Конечно, потом они извинились и сказали, что не имели в виду ничего плохого и что на самом деле они просто пошутили и так далее и тому подобное. Но к тому времени дело было уже сделано: в моей голове поселилась идея, что, может быть, и не так уж плохо было бы завести бойфренда, задушевного друга, с которым я чувствовала бы себя в безопасности, с кем могла бы поделиться и горем, и радостью.
И эта мысль выпустила наружу давнишние потаенные желания. Я стала хотеть чего-то от своей жизни, а это всегда ошибка.
Но все это было еще впереди. Тем не менее в тот день я уже чувствовала себя абсолютно несчастной, и единственным хорошим моментом было то, что это была пятница.
Когда я проснулась, то оказалось, что к предстоящему рабочему дню я готова ничуть не лучше, чем в четверг. То есть я так и не постирала, и, значит, чистых трусов у меня по-прежнему не было, и поэтому мне пришлось надеть трусы Стивена, которые он забыл у меня, когда я довольно неожиданно попросила его покинуть мою квартиру три недели назад. Их я постирала уже довольно давно, имея в виду при случае вернуть их Стивену, и поэтому они были чистыми.
В метро торговый автомат (гад!) опять работал. Этот механизм, по-видимому, за что-то ненавидел меня. Он дал мне шоколадный батончик, и у меня не хватило силы воли не есть его. Я все больше убеждалась в том, что страдаю пищевым расстройством. Во вчерашних конфетах было всего сто семьдесят калорий, а в батончике их было целых двести шестьдесят семь. Или двести шестьдесят девять? Во всяком случае, их было больше, а значит, мое состояние ухудшалось. Если так пойдет и дальше, то в следующий раз я куплю двухсотграммовую плитку шоколада, а через неделю уже буду съедать по два килограмма пирожных вместо завтрака.
До работы я добралась очень поздно — поздно даже по своим стандартам.
Пробегая через приемную, я чуть не сбила с ног мистера Симмондса, который двигался в направлении мужского туалета. За ним, ярдах в трех, торопливо семенил его зад, стараясь не отставать слишком сильно. Мистер Симмондс выглядел взволнованным, его глаза были красными и блестящими. Если я бы допускала, что этот тип был способен на человеческие эмоции, то сказала бы, что он плакал. Так или иначе, что-то определенно расстроило его.
