В семь тридцать вечера усталая Максин вошла в лифт своего дома. Ее встретил Сэм в костюме индюка. С громкими криками он стал носиться по комнатам. Максин невольно улыбнулась. Она всегда с радостью возвращалась домой. Однако на душе у нее по-прежнему скребли кошки. Максин переживала за Джейсона. Она всегда беспокоилась о своих пациентах и их родственниках.
– Хэллоуин давно прошел! – заявила Максин.
Сэм остановился, а потом, громко смеясь, бросился к матери. Он был крепким мальчиком и едва не сбил ее с ног, с разбегу уткнувшись лицом ей в живот и обнимая за талию.
– Знаю, мама. Но мне дали роль индюка в школьном спектакле, – с гордостью сообщил младший сын.
– Она тебе очень подходит, – заметил Джек.
Не снимая футбольных бутсов, он прошелся по ковру, оставляя на нем комочки грязи. Однако это не смущало Джека. В руках он держал стопку игровых дисков, которые на время взял у друзей.
– Зельда сейчас устроит скандал, – сказала Максин, глядя на грязные следы, оставшиеся на ковре.
И действительно, в холл тут же вышла Зельда и накинулась на Джека:
– Я выброшу эти ботинки в окно, если ты будешь расхаживать в них по дому, Джек Уильямс! Неужели ты не знаешь, что такую обувь нужно снимать у двери? Ты испортишь все ковры и полы! Сколько раз я должна повторять тебе одно и то же?!
Произнеся эту гневную тираду, Зельда с негодующим видом повернулась и удалилась на кухню. Джек сел на пол и снял бутсы.
– Прости, Зельда, – пробормотал он и улыбнулся матери. – Мы сегодня победили в матче с командой колледжа. Они настоящие лохи. Двое из них даже заплакали, когда проиграли.
Максин не раз видела, как плачут игроки команды, в которой играл ее сын. Мальчики в этом возрасте азартны и непредсказуемы. Они всерьез относятся к спорту и принимают близко к сердцу все неудачи. Они редко проявляют великодушие, одерживая победу, или стойкость, проигрывая сопернику.
– Я очень рада вашей победе. В четверг обязательно приду на вашу игру, – пообещала Максин. Для этого ей придется передвинуть часы приема пациентов. Повернувшись, она взглянула на одетого в костюм индейки Сэма, который с обожанием смотрел на нее. – Когда состоится твой спектакль?
– Накануне Дня благодарения.
– Тебе дали слова, которые ты должен выучить?
Вместо ответа Сэм снова начал громко кулдыкать, и Джек в ужасе заткнул уши.
– Ужин будет готов через пять минут! – крикнула Зельда из кухни.
Вскоре она вышла и, взглянув на Максин, тихо сказала:
– Мы вас ждали.
Зельда всегда задерживала ужин, стараясь дождаться с работы хозяйку дома. Максин и детям нравилось ужинать вместе. Зельда знала, как важно для них собраться вечером всей семьей за одним столом. Максин ценила Зельду за понимание и преданность. Некоторые няньки или помощницы по дому пытаются рассорить хозяйку с ее детьми, но Зельда искренне любила Максин и все двенадцать лет верно служила ей. У нее никогда не возникало желания узурпировать права матери, однозначно принадлежащие Максин.
– Спасибо, Зельда, – сказала Максин и огляделась по сторонам. – А где Дафна? В своей комнате?
Наказанная наверняка сейчас дулась на мать.
– А Дафна забрала свой телефон и теперь все время кому-то звонит, – наябедничал Сэм, не давая Зельде ответить на вопрос.
Няня нахмурилась, бросив на мальчика недовольный взгляд. Она сама собиралась в подходящий момент рассказать Максин о непослушании дочери. Зельда ничего не скрывала, и Максин ценила это.
– Нехорошо ябедничать на сестру, – сказала Зельда.
Максин, вздохнув, направилась в комнату дочери. Дафна лежала на кровати и увлеченно болтала с кем-то по сотовому телефону. Увидев мать, она вскочила на ноги. Подойдя к дочери, Максин протянула руку. Даже не попрощавшись со своей собеседницей, Дафна нажала кнопку отбоя и молча отдала телефон матери.
– Могу я полагаться на твое честное слово или лучше запереть телефон в сейф? – суровым тоном осведомилась Максин.
Дафна сильно изменилась за последнее время. Раньше она ни за что не нарушила бы запрет матери и не взяла бы телефон, которым ей не разрешалось пользоваться. Тринадцатилетний возраст не зря считался трудным, и Максин не нравилось поведение дочери.
– Мама, прости, – пробормотала Дафна, избегая смотреть матери в глаза.
Зельда позвала всех ужинать. Джек явился на кухню босиком и в футбольных трусах. Дафна вышла к столу в той одежде, в которой обычно ходила в школу. А на Сэме все еще был костюм индейки. Максин сняла пиджак и надела домашние туфли. Весь день она ходила в туфлях на высоких каблуках. Максин всегда выглядела деловитой и подтянутой и только дома позволяла себе расслабиться. Будь у нее время, она переоделась бы сейчас в джинсы и рубашку свободного покроя, но дети не могли больше ждать. Максин и сама страшно проголодалась и поспешила за стол.
Это был обычный семейный ужин, и Зельда села вместе со всеми за стол. Максин не допускала, чтобы Зельда ела одна, и обычно приглашала ее поужинать вместе с ней и детьми. Мальчики стали обсуждать события, произошедшие сегодня в школе, а Дафна, пребывавшая в плохом настроении, упорно отмалчивалась. История с телефоном не выходила у нее из головы. Девочка злилась на Сэма, который наябедничал на нее. Время от времени она сердито поглядывала на младшего братишку, строя планы жестокой мести.
Джек рассказал о прошедшем сегодня матче и обещал матери поставить новую компьютерную программу. После ужина все разошлись по своим комнатам. Максин тоже отправилась к себе, чувствуя себя разбитой после трудного рабочего дня. Зельда осталась на кухне, чтобы убрать со стола и помыть посуду. Через некоторое время, собравшись с силами, Максин решила заглянуть к дочери и поговорить с ней.
– К тебе можно? – спросила она, приоткрыв дверь спальни девочки.
Максин всегда просила у детей разрешения, когда хотела войти в их комнату.
– Заходи, если хочешь.
Дафна лежала на постели и смотрела телевизор. Пройдя в комнату, Максин села на кровать рядом с дочерью. Дафна успела сделать уроки еще до возвращения матери с работы. Она всегда хорошо училась. Джек уделял учебе меньше внимания, он отличался несобранностью и много времени проводил за компьютером.
– Я знаю, ты злишься на меня, Дафна, – мягко сказала Максин. – Наказание кажется тебе слишком суровым. Но пойми, никуда не годится, если девочки устраивают вечеринки с пивом. А я бы хотела доверять тебе и твоим подругам и не бояться оставлять вас одних.
Дафна долго молчала, потупившись.
– Это была не моя идея, – наконец заговорила она. – Пиво принесла одна из моих подруг.
– Но ты позволила ей сделать это и потом пила пиво вместе со всеми. Семейный очаг – это священное место, Дафна. Я доверяла тебе, но ты обманула мое доверие. Это нехорошо.
