Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Лингвисты сходятся во мнении, что мы редко запоминаем сказанное в точности. Вопреки распространенному заблуждению, большинство людей не могут точно вспомнить и свои собственные слова даже спустя всего несколько минут после их произнесения. На этот феномен обращали внимание многие психологи и лингвисты, в том числе МакУинни (1982)[12], Хьелмкуист (1984)[13] и прочие. В эксперименте, организованном для апелляционного судебного слушания по делу о знаменитых «войнах мороженщиков»[14] в Шотландии, психолог подверг сомнению утверждение о том, что четверо полицейских могли запомнить такие слова подозреваемого: «Я лишь хотел прострелить окно фургона. Стрельба у Толстяка была запугиванием, которое слишком далеко зашло». Офицеры якобы записали эту фразу независимо друг от друга спустя некоторое время после ее произнесения. Профессор Брайан Клиффорд, когнитивный психолог, специализирующийся на проблемах памяти, предпринял эксперимент для проверки языковой памяти людей. В своем свидетельстве в апелляционном суде Клиффорд сказал, что большинство когнитивных психологов сходятся на том, что верхний предел объема кратковременной памяти, языковой или, например, памяти на числа, составляет приблизительно семь, максимум девять единиц. Кроме того, в случае языка запоминается смысл сказанного, но не сами слова (пересказ слушания в апелляционном суде[15]).
«Я лишь хотел прострелить окно фургона. Стрельба у Толстяка была запугиванием, которое слишком далеко зашло».
Профессор Клиффорд провел эксперимент с 57 участниками с разными социальными характеристиками (возраст, социальная категория, профессия). Одной из групп были предоставлены сведения о контексте приведенного высказывания. Участников попросили записать то, что им скажут, а именно – вышеприведенное высказывание, процитированное офицерами полиции: «Я лишь хотел прострелить окно фургона. Стрельба у Толстяка была запугиванием, которое слишком далеко зашло». Эксперимент показал, что ни один из его участников не смог дословно воспроизвести сказанное. Точность вспоминания в группах, получившей и не получившей сведения о контексте, отличалась незначительно. Средний уровень вспоминания составил 30—40%. Это согласуется с экспериментами других психологов и лингвистов. Даже через несколько секунд после просьбы вспомнить сказанное точная формулировка скорее всего не будет воспроизведена, особенно если произнесенная фраза длиннее семи или восьми слов.
Сопоставьте это с утверждением защиты и ее свидетелей в нашем случае: самая длинная фраза состоит из 14 английских слов, и утверждается, что ее вспомнили дословно через несколько лет: «… это очень хороший преуспевающий дом престарелых и возможность, которую не следует упускать…». Все это особенно удивительно, если принять в рассмотрение низкую точность воспоминаний ответчиков касательно времени и дат – даже в связи с важными событиями, такими как переговоры, они употребляли выражения «в нескольких случаях», «при дальнейшем обсуждении», «позже оказалось ложным» и так далее. Я попросил мистера Уилера попытаться раздобыть самостоятельные дословные рассказы ответчиков, письменные либо, предпочтительно, устные. Однако ответчики и их свидетели, по совету своего адвоката, отказались предоставлять подобную информацию.
Утверждаемая точность перечисленных выше формулировок тем более удивительна, что эти формулировки совершенно заурядны. В самом деле, у них много общего, в них несколько раз появляются слова «возможность», «предприятие» и «хороший». Подтверждая общий характер этих фраз, большинство корпусных исследований покажут, что слова «хороший» и «возможность» часто встречаются вместе, как и слова «упущенный» и «возможность». Типичными примерами общепринятых речевых формул, используемых в тех случаях, когда под вопросом достоверность высказываний, являются указания точного времени (например, 9 часов утра, 5:30 и так далее), точной продолжительности временного отрезка (например, 18 месяцев, 14 дней и так далее), упоминания распространенных имен собственных (например, Джон Смит, Фред Браун и так далее), названий распространенных блюд (например, «пицца и картошка») и стандартные оправдания (например, «у меня не завелась машина», «у меня разболелась голова» и так далее). Ответчики утверждали, что слова мистера Уилера подтолкнули их к приобретению предприятия и аренде его собственности. Язык убеждения задействует бесчисленные лингвистические средства побуждения, завлечения и влияния, в том числе риторические и поэтические приемы вроде аллитерации, рифмы, дополнительных значений, использования ключевых слов и так далее. И тем не менее, насколько я могу судить, вышеприведенные цитаты лишены каких-либо подобных элементов, равно как и других методов убеждения. Единственные прилагательные в них – «хороший» и «преуспевающий», а также «маленький». Это слово в контексте убеждения весьма любопытно: «хорошее маленькое предприятие» – это такое, за счет которого владелец может рассчитывать на разумную прибыль. Этот термин вряд ли применим к предприятию с оборотом в два миллиона фунтов в год. В этом контексте я ожидал бы таких слов, как «существенный», «устоявшийся» – относящихся к репутации, эффективности, положению в обществе и так далее. Само по себе слово «преуспевающий» может быть сильным, но в сопровождении слов «очень хороший», на мой взгляд, оно несколько обесценивается.
Даже если мистер Уилер сказал нечто подобное потенциальным покупателям или кому-то из своих знакомых, разве можно утверждать, что он пытался быть более убедительным, чем любой другой предприниматель в подобных обстоятельствах? И конечно, имеет смысл спросить, странно ли то, что продавец пытается убедить кого-то что-то у него купить, и даже если так, то является ли это достаточной причиной задерживать арендную плату в течение нескольких лет? В своем вердикте по этому делу суд постановил, что нет никаких оснований полагать, будто мистер Уилер повел себя неэтично или недобросовестно, и уж тем более – что он нарушил закон. С точки зрения судьи, заявления ответчиков были не более чем циничной уловкой с целью избежать справедливой платы по своим обязательствам. Дело было решено в пользу мистера Уилера. Арендаторам было предписано возместить убытки и погасить задолженности по арендной плате.
Часть 2
Глава 8
Убийство или суицид?
Около четырех лет назад Уолтер, молодой человек, житель одного из южных штатов США, скончался от огнестрельного ранения. По словам девушки, с которой он проводил вечер той пятницы, он достал пистолет из кармана, вставил ствол себе в рот и застрелился у нее на глазах. Ему было девятнадцать лет.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
