Лили обожала гвоздики, и букеты этих цветов были расставлены по всему дому. Гвоздики получали каждую неделю из теплицы Бедлингтонского замка, и их аромат заполнял весь дом и служил постоянным напоминанием о самой Лили.
Осмотревшись, Корнелия решила, что гостиная прекрасно гармонирует с золотистой красотой ее хозяйки, и ей внезапно захотелось, чтобы их встреча с герцогом состоялась в любом другом месте, но не здесь. Но, возможно, подумала она затем, герцогу будет приятней увидеть ее на роскошном фоне атласа и парчи, серебра и зеркал, а не среди привычной ей обстановки жалкой бедности.
Когда Корнелия только что получила наследство, она было вознамерилась отремонтировать и подновить Росарилл, но потом отказалась от этой мысли. Деньги появились слишком поздно — ей было горько сознавать это. Ее отец с матерью ненавидели нищету, но то, что могло бы доставить им большую радость, одинокой Корнелии казалось ненужным. Если бы был жив ее отец, он нашел бы применение деньгам: грумы, новые конюшни, рысаки и, возможно даже, автомобиль.
Ее мать была бы рада новым нарядам, украшениям, мехам. Но зачем покупать эти вещи для себя, когда уже нет тех, кто порадовался бы им вместе с ней?
Корнелия пыталась вообразить себе низкую, широкую гостиную в Росарилле, обставленную новой модной мебелью, украшенную пушистыми коврами, веселыми картинами на стенах и огромными вазами, полными цветов. Но как ни пыталась она вообразить себе эту картину, сознание отгоняло ее прочь как кощунственную. Она любит Росарилл таким, какой он есть. Так зачем же что-нибудь менять?
Но душа ее жаждала перемен, и Корнелия знала почему. Ей хотелось изменить все в себе и вокруг себя, чтобы стать интересней и привлекательней для человека, которого она любит. Только все самое лучшее достаточно хорошо для него…
Корнелия, задумавшись, не услышала, как дверь за ее спиной отворилась.
— Его светлость герцог Роухэмптон, мисс, — зычно провозгласил дворецкий, будто протрубил в охотничий рог.
Корнелия увидела, как к ней направляется герцог — высокий, темноволосый, необычайно элегантный. В его петлицу была вдета гвоздика, и, заметив ее, Корнелия удивилась такому совпадению вкусов к цветам у герцога и ее тети.
Роухэмптон пересек всю комнату и приблизился к девушке. А Корнелия все еще стояла как парализованная. Она не смогла ни двинуться с места, ни протянуть руку для пожатия, она не смогла выдавить из себя даже пары приветственных слов. Корнелия была охвачена трепетом и чувствовала, что вот-вот задохнется от волнения.
— Вы один?
Это был нелепый вопрос.
— Я хотел увидеть вас наедине, — его голос был низким и хрипловатым.
Корнелия пыталась заставить себя улыбнуться, но безуспешно. Она словно окаменела около пианино, заставленного фотографиями нарядных улыбающихся людей, так контрастирующих с ее бледным застывшим лицом и несуразным пышным платьем.
— Возможно, вы догадываетесь, что я хочу сказать вам?
Корнелия, как никогда еще, была благодарна темным очкам, за которыми могла спрятать свои сверкающие глаза. Она знала, что в них сейчас светятся все те чувства, что переполняют ее сердце. Она не встречала мужчины красивее, благороднее, удивительнее!
Герцог выжидающе глядел на Корнелию, и ей пришлось собрать все силы, чтобы разжать пересохшие губы.
— Нет.
Стоило Корнелии произнести эти слова, как Роухэмптон как-то беспомощно посмотрел на нее.
Она подумала, что, вероятно, он тоже смущен.
— Я прошу вас стать моей женой.
Герцог говорил медленно, словно тщательно обдумывал каждое слово.
В первое мгновение Корнелия решила, что она ослышалась или сошла с ума. Он не мог сказать этого! Но постепенно смысл происходящего дошел до нее, и Корнелия, задрожав, подумала, что должна бы упасть в обморок от невероятного счастья.
Он любил ее, он хотел ее! Он испытывал к ней те же чувства, что и она к нему!
Корнелия крепко сцепила пальцы рук, не в силах выдавить из себя ни словечка.
— Вам так сложно дать мне ответ? — спросил герцог. — Возможно, вы желаете подумать?
— Не… нет… я имею в виду да, — запинаясь, начала Корнелия. Но, поймав его недоумевающий взгляд, она нашла в себе силы для связного ответа:
— Я имею в виду, что я… выйду за вас.
— Спасибо. Я постараюсь сделать вас счастливой.
Роухэмптон взял ее руку и поднес к губам. Уже второй раз за этот день руке Корнелии доставался поцелуй. Губы герцога едва коснулись ее кожи, но и этого было достаточно, чтобы пробудить страстный ответ внутри ее; ей захотелось рассказать ему, что она чувствует, какой восторг и любовь переполняет ее сердце, и… не могла произнести ни слова.
Герцог выпустил ее руку и отвесил небольшой изящный поклон.
— Вы сделали меня счастливым, — сказал он, затем повернулся и пошел к двери.
Корнелия хотела просить его побыть с ней еще, но стояла по-прежнему, проглотив язык.
— Я навещу вашего дядю сегодня же вечером, — уже в дверях сказал Роухэмптон и вышел.
Дверь захлопнулась за ним, а Корнелия продолжала стоять, не в силах пошевелиться. Затем она медленно поднесла свою руку к глазам. Он поцеловал ее! Она закрыла глаза, охваченная восторгом и счастьем, которое было почти непереносимым. Он любит ее! Ей с трудом верилось в это но это было на самом деле, он действительно просил ее выйти за него замуж.
Корнелия подбежала к окну и, выглянув, заметила герцога, спускающегося по ступенькам, а затем пересекающего тротуар. Он вскочил в легкий открытый экипаж, запряженный парой великолепных гнедых. Когда Корнелия увидела на облучке кучера, а на запятках — лакея, сердце ее наполнилось радостью и гордостью, что герцог так торжественно и церемонно обставил свой визит к ней.
Роухэмптон ни разу не поднял головы вверх, но Корнелия испуганно отпрянула в глубь комнаты, смутившись, что герцог может ее заподозрить в подглядывании за ним.
Когда экипаж скрылся из виду, девушку охватило безумное желание увидеть герцога вновь.
Как могла она оказаться такой тупой идиоткой, чтобы стоять, проглотив язык, все то время, что он провел с ней! Корнелия была готова разреветься от досады на себя, но поздно, слишком поздно что-либо поправить. Лошади уносили герцога прочь.
— Я люблю его, — сказала Корнелия вслух и сама поразилась тому, как глубоко и страстно звучит ее голос.
Она видела его всего два раза в жизни. Должно быть, это любовь с первого взгляда. Любопытно, заметил ли ее герцог впервые в окне кареты на Гросвенор-стрит? Неожиданный холодок пробежал по телу Корнелии. Если он не обратил внимания на нее тогда, выходит, в первый раз он увидел ее прошлой ночью, на балу…
В голове Корнелии вспыхнула мимолетная картина: герцог с раздраженным лицом и ее тетя Лили стоят в стороне за колонной и ссорятся.
