У нее было много денег, не говоря уже о драгоценностях, стоивших целое состояние, и Невада не сомневалась, что окажись она на берегу, то без труда смогла бы вернуться в Лондон, а оттуда отплыть в Америку.
Но Тайрон Штром опять взял над ней верх. Не только легко разрушил ее план, казавшийся Неваде вполне реальным, но посмел и ударить, оскорбить ее.
Ненавидя его за это, девушка невольно подумала, что мало кто из знакомых ей мужчин мог сравниться с ним в силе и ловкости.
«Я ненавижу его! — сказала она вслух. — Я не позволю ему так обходиться со мной! Я убью его, но ему меня не одолеть!»
Легко было сказать, но что можно было сделать без оружия?
Маленький револьвер, который она всегда возила с собой и который придавал ей чувство безопасности, был теперь у Тайрона, и Неваде было больше нечем ему угрожать.
«Не броситься ли мне в море, просто назло ему?»— подумала она. Но ей сразу же пришла на ум неприятная мысль, что он может счесть это хорошим способом избавиться от нее и не поспешит к ней на помощь. От такого человека можно было ожидать чего угодно.
Она не верила всерьез, что он дал бы ей погибнуть. Но в то же время Невада начала ощущать в нем жестокость, с какой ей никогда не приходилось прежде сталкиваться.
«Я должна его одолеть… должна!»— эта мысль не давала ей покоя всю ночь.
Но когда настало утро, она больше не могла голодать в своей каюте.
Придя наконец в камбуз, Невада увидела, что все успели позавтракать, и ни повара, ни его помощника уже нет.
На столе Невада увидела несколько яиц и бекон, явно предназначавшихся для нее. С величайшим трудом она ухитрилась сделать себе яичницу.
Весь ее кулинарный опыт сводился к участию в пикниках, где она с друзьями забавлялась приготовлением на открытом огне шашлыков и сосисок, но ее участие сводилось главным образом к кокетству с наиболее симпатичными из мужчин.
Невада обожгла себе пальцы, и приготовленная ею яичница была почти несъедобна. Но она настолько проголодалась, что все съела, хотя большая часть ее завтрака состояла из хлеба с маслом.
Ни джема, ни меда она найти не могла, а так как спросить было не у кого, ей пришлось довольствоваться тем, что ей удалось обнаружить в шкафах.
Когда Невада вернулась к себе в каюту, там все было так, как она оставила. Постель была не убрана, одежда и обувь разбросаны по полу.
В раздражении девушка отшвырнула ногой платье, мешавшее ей пройти, но так как оно было у нее одно из самых нарядных, она подняла его и повесила в гардероб. Потом Невада с отвращением обвела взглядом захламленную каюту и уставилась на гору чемоданов.
Как она справится с этим багажом? И после того, как она распакует свои вещи, как их снова уложит?
Девушка села на койку и задумалась о том, что ей делать и как убедить Тайрона Штрома, если не силой, то какими-нибудь другими средствами, прекратить это нелепое унизительное наказание.
«Это не что иное, как наказание, — подумала она, — и все из-за того, что я» сурово обошлась с его сентиментальным надоедливым племянником «.
» Я всегда знала, что мужчины поддерживают друг друга, — сказала она себе, — но это уже слишком!«
Она ненавидела не только Тайрона, но и Дэвида и ему подобных. Вообще говоря, она ненавидела всех мужчин, и Невада поклялась себе, что в будущем постарается досадить им как можно больше и заставить их страдать.
Но в настоящий момент в ее положении от всех этих соображений ей было мало толку. Она находилась во власти Тайрона Штрома и не видела никакого выхода.
Довольно долго просидев погруженной в раздумья, девушка решила использовать другую тактику.
Вытащив все вещи из одного из чемоданов, она нашла скромное простое платье, в котором, как ей казалось, она выглядела романтически-печальной.
Невада надела его, гладко причесала волосы, собрав их в узел, и направилась в салон.
Как она и ожидала, Тайрон Штром сидел за столом и что-то писал.
— Вы… очень заняты, мистер Штром? — спросила она неуверенным голосом. — Если вы заняты… я могу прийти попозже, когда вы освободитесь.
— Что вам нужно? — спросил он без особой учтивости.
— Я хочу… поговорить с вами.
— Нам нечего обсуждать.
— Было бы очень любезно с вашей стороны и… по-моему, справедливо, если бы вы выслушали меня.
Со вздохом, в котором ей послышалось нетерпение, он отложил бумаги и сказал:
— Ну хорошо! Если вы намерены бросить в меня бомбу или у вас в юбках спрятано копье, приступайте к делу и покончим с этим, Я очень занят!
— У меня нет… подобных намерений.
Невада подошла к письменному столу и опустилась на краешек стула напротив Тайрона.
Ее зеленые глаза никогда не казались раньше такими огромными, искусно причесанные рыжие волосы окружали ореолом ее прекрасное лицо.
— То, что я хочу сказать вам… мистер Штром, — произнесла она, — это просто то, что я искренне сожалею о случившемся.
Тайрон Штром смотрел на нее не отрываясь, удивленный происшедшей в ней переменой.
Она продолжала:
— Я думала… над тем, что вы сказали мне, и я понимаю, что я была не права, что я поступила с Дэвидом… дурно. Я не знала… что он всерьез помышляет о… самоубийстве. Я могу только сказать, что… будучи единственным ребенком у своих родителей, я… очень мало думаю о других.
Она потупилась, темные ресницы легли на белоснежную кожу. Невада продолжила едва слышным голосом:
— Я очень сожалею, что я была… так жестока. Она смолкла в ожидании ответа. Тайрон Штром рассмеялся:
— Великолепная игра, мисс Невада! Жаль, что вы так богаты. На сцене вы бы заработали себе состояние!
— Я… я не играю, — возразила она, но уже совершенно другим тоном.
— Вам только не хватает восприимчивой восторженной публики, — сказал он. — Я уверен, что будь здесь женщины, они бы все как одна прослезились. Но что касается меня, я склонен скептически относиться к кающимся грешникам, отступающим при виде орудий пытки.
Невада на мгновение сжала губы. Ей стоило большого труда сдержать себя.
— Вы должны мне поверить… мистер Штром, — сказала она. — Я правда очень… сожалею.
— Я рад это слышать, но это не означает, что я изменю свои планы или отступлю от своих намерений обратить вас в женщину. Я надеюсь, завтрак доставил вам удовольствие, а пока извините, если я вернусь к своим прерванным занятиям.
Невада встала.
— Прошу вас, прекратите это, — взмолилась она, и на этот раз говорила искренне. — Отвезите меня назад, я обещаю, что… что больше не стану встречаться с Дэвидом… и с вашей сестрой… Но я не могу оставаться здесь… в подобных невыносимых условиях.
