Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
– Через две недели.
Полюбовавшись на все улучшения, сделанные Джереми в столь короткий срок, Мейсон наконец-то добрался до вопроса, ответ на который он действительно хотел знать:
– Ты сегодня видел Эву-Мари?
Джереми кивнул:
– Конечно. Она была в конюшне, когда мы приехали сюда сегодня утром. Она вышла, чтобы впустить нас в дом, затем вернулась обратно. – Тень омрачила его лицо. – Похоже, у нее была тяжелая ночь. Надеюсь, ты больше не заставляешь ее чистить стойла?
Мейсон отпил большой глоток кофе и взглянул на друга поверх кружки:
– Она сама сказала тебе об этом?
– Это нехорошо, – вместо ответа, проговорил Джереми.
– Я знаю. Это больше не повторится.
Джереми посмотрел на него скептически и… снова заговорил о ремонте.
Как только он смог сбежать, Мейсон натянул сапоги и направился к конюшне. Там он с удивлением обнаружил грузовик Джима.
Шагнув в прохладный полумрак конюшни, он сразу услышал приглушенный, но такой манящий – грудной, глубокий и женственный – голос Эвы-Мари. Все его чувства обострились, Мейсон стал внимательно вслушиваться. Чем дальше он шел, тем яснее становились слова, и наконец он понял, что она поет колыбельную. Проходя мимо денника Руби, он увидел, что кобыла подняла голову и навострила уши. Видимо, не один Мейсон был заворожен.
Пение доносилось из соседнего денника, рассчитанного на двух лошадей. Приблизившись к его воротам, Мейсон сначала увидел только кобылу, затем – до боли знакомые нежные руки с коротко подстриженными ногтями на ее шее. Эва-Мари легонько поглаживала свою любимицу в такт колыбельной.
Джереми прав: Эва-Мари была не в порядке. Она выглядела даже хуже, чем тогда, когда чистила стойла. Как будто всю ночь она провела на полу в конюшне.
– Да, милая, – шептала она кобыле, не подозревая, что за ней наблюдают. – У тебя прекрасный жеребенок.
– Ты это сделала, Люси, – сказал Джим, подойдя с другой стороны. – Он очень красивый.
Жеребенок. Кобыла ночью ожеребилась. Вот чем объясняется усталый вид Эвы-Мари. Джим кивнул, увидев Мейсона, стоящего поодаль.
– Все произошло около двух часов назад, – пояснил Джим.
– Почему ты не позвала меня? – спросил Мейсон. – Я бы помог.
– Это не твоя лошадь, – ответила Эва-Мари тихо, но твердо. – Кроме того, Люси справилась без нашей помощи. Мы были здесь, чтобы поддержать ее.
Ее сдержанность была объяснима.
Убедившись, что Эва-Мари не намерена продолжать разговор, Мейсон принялся обсуждать дела конюшни с Джимом… а Эва-Мари притихла. Он взглянул через плечо Джима, но не увидел ее. Джим первым пошел посмотреть, в чем дело, и, обернувшись, с улыбкой поманил хозяина. Мейсон увидел Эву-Мари, и его сердце растаяло. Девушка крепко спала, свернувшись в копне сена. Он вспомнил, что Эва-Мари может спать где угодно.
– После того как закончите с кобылой, дайте мне знать и идите домой.
Глаза Джима расширились.
– Но, босс…
– Я вполне способен о ней позаботиться. Иди отдохни. Здесь нет ничего, что не могло бы подождать до завтра. Я отнесу Эву-Мари в дом.
– Бедняжка совершенно измучена. Она очень предана делу и не ушла, пока не закончились роды.
Мейсон кивнул, у него не было причин сомневаться в правдивости его слов.
Глава 9
Мейсону еще не приходилось держать на руках спящих женщин. Он не ожидал, что его это так взволнует. Причем переполняли его не только нежность и теплота, но и неистовое, жгучее желание, которое усилилось после вчерашней ссоры, завершившейся поцелуем.
Никем не замеченный, Мейсон обогнул гостиную. Когда он поднимался по лестнице, Эва-Мари пошевелилась, приоткрыла подернутые сонной дымкой синие глаза, но побороть сон не смогла.
Наслаждаясь непередаваемым ощущением тепла и близости, он внес ее в спальню, усадил на скамью в изножье кровати и сел рядом.
– Эва-Мари, милая, тебе нужно проснуться.
Она нахмурила брови и приоткрыла сонные глаза.
– Извини, – прошептала она, – просто я так устала.
– Сейчас тебе нельзя спать. Ты сильно испачкалась.
Эва-Мари бросила взгляд на свою грязную одежду и тихо вздохнула:
– Меня это мало волнует.
Мейсон не отставал:
– Но ты будешь винить меня, когда проснешься на грязных простынях, поэтому пойдем-ка.
– Куда?
Эва-Мари облокотилась на его плечо. Глаза у нее опять закрылись, а голова безвольно склонилась набок.
– О нет, нет. – Мейсон похлопал ее по щеке, пытаясь не дать ей задремать. – Эва-Мари, ты должна принять душ.
– С тобой?
Мейсон замер.
– Что, Эви?
Ее веки дрогнули, и понадобилось время, чтобы она, набравшись храбрости, прошептала:
– Ты останешься со мной?
Руки Мейсона задрожали, волна желания грозилась прорвать возведенную им оборону.
– Это не лучшая идея, – сумел произнести он. – И на это множество причин.
Ее глаза, блестящие от слез, были похожи на синие цветы в утренней росе.
– Ты прав. Со мной все будет хорошо.
Но не с ним.
Он не был в порядке с тех пор, как Эви вернулась в его жизнь, и пусть ненадолго, но он хотел еще раз испытать те давние чувства.
Мейсон поднял ее на ноги и начал медленно, но уверенно расстегивать пуговицы ее фланелевой рубашки.
– Что ты делаешь?
– Раздеваю тебя, – ответил он честно.
У нее перехватило дыхание.
– Ты не должен этого делать.
Как и вчера, он протянул руку и взял ее за подбородок, вынудив Эву-Мари посмотреть ему в глаза.
– Нет, не должен. Но я хочу. Я хочу тебя.
Расправившись с пуговицами, он снял с нее рубашку, затем стащил через голову футболку. Эва-Мари предстала перед ним в одном бюстгальтере. Мейсон шумно втянул воздух, кровь ударила ему в лицо. Она была прекрасна. Безупречное тело Эвы-Мари, ее нежная кремовая кожа, идеальной формы грудь, полуприкрытая розовым кружевом, лишили его дара речи.
Неужели все это наяву?
Оказалось, что раздевание – идеальный способ разбудить Эву-Мари. Хотя ее ресницы были опущены, она все видела. Биение ее пульса у основания шеи показывало, что она более чем взволнована. Ее нижняя губа подрагивала.
Ощутив прилив жара, Мейсон снял с себя толстовку и майку.
Эва-Мари, как завороженная, смотрела на его мускулистый торс. Заметив ее реакцию, Мейсон испытал непривычное чувство гордости. Ее восхищение было приятно ему.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
