— Как это можно?! Поезжайте в моем дорожном экипаже до Саднебюра, — поспешил предложить свои услуги Макдауэл, — а оттуда пришлете мне его обратно.
— Зачем же, — сказал Шарль, — нам, право…
— Не отказывайтесь, месье Леконт, а то я подумаю, что вы сердитесь.
Шарль все еще колебался. Он взглянул на Нэнси, и ему показалось, что в ее глазах читается просьба.
— Извольте, я согласен, — ответил он Макдауэлу, — если только сэр Уилки не имеет ничего против.
— Я? Ровно ничего, мой дорогой! — вскрикнул баронет.
— Значит, решено: вы едете после завтрака, — сказал Макдауэл.
— Как вам будет угодно, — ответил Шарль.
— Отлично! — вскрикнул старик, счастливо потирая руки, чего с ним давно уже не случалось в последнее время. — Сара, дорогая, теперь мне нужна ты.
— Ты хочешь что-нибудь сказать мне, мой друг? — спросила миссис Макдауэл с такой покорностью, что старик задрожал бы от страха, если бы мог заглянуть в душу мстительной дочери прерий.
— Гости проведут с нами сегодняшний вечер, — продолжал Макдауэл.
— Очень рада, мой друг.
— Абсолютно уверен в этом. Не угостишь ли ты на прощание молодых людей грогом, который ты так чудесно умеешь готовить?
— Разве я могу в чем-нибудь отказать тебе? — сказала прекрасная Сара.
— А ведь у меня очаровательная жена, — шепнул бедный муж баронету, взяв его за локоть; Уилки учтиво поклонился в ответ.
Что же задумала эта женщина? Она подошла к столу, на котором лакеи уже поставили лимоны, лед, ароматические травы, французские и испанские вина.
— О чем это вы шепчетесь с сэром Робертсоном? — спросила она.
— Я делюсь с ним одним секретом.
— А не будет ли нескромным спросить…
— Нисколько. Я сказал, что твоя доброта равняется твоей красоте.
— У тебя сейчас будет повод это повторить, — сказала миссис Макдауэл, со значением посмотрев на мужа.
— Ты хочешь еще чем-нибудь порадовать нас, милая Сара? — спросил воодушевленный плантатор.
— Да. Сегодня все отчего-то неразговорчивы. Если хотите, я расскажу вам одну историю.
— Отлично.
— Восхитительно! — съязвил подошедший Гарри. — В довершение семейного пира можно еще впасть с детство и поиграть в невинные игры! В «птицы летят», например, или в «короли».
— Гарри, — одернул его плантатор, пытаясь придать строгость голосу.
— Я, командир! — продолжал дерзить молодой человек, приложив руку ко лбу, как будто отдавая честь.
— Гарри — такой забавник! — умилилась его сестра, ослепленная любовью к брату.
— Здесь только я один и забавляю, — ответил Гарри.
— А разве я не могу веселить публику? — вставил сэр Уилки, подходя к молодому человеку.
Появление гиганта разом охладило пыл Гарри, напомнив сцену, в которой он играл далеко не завидную роль. Он сейчас же отошел в угол и, ворча, с ногами забрался в кресло.
— Господин режиссер, — сказала миссис Макдауэл мужу, — можете давать третий звонок: пьеса начинается.
— Отлично! — Макдауэл три раза хлопнул в ладоши.
— Поднимайте занавес! — крикнул, не утерпев, Гарри.
— Конечно, — продолжала миссис Макдауэл, не переставая выжимать в хрустальный бокал сок лимона, — я буду рассказывать не подлинную историю. Это… как бы вам сказать, это как сказка из «Тысячи и одной ночи». Предупреждаю сразу, никаких намеков на реальных лиц, которые могут найти в ней мои слушатели, на самом деле нет и быть не может.
Эти слова и далеко не добрый взгляд, брошенный на собравшихся, заставили Шарля насторожить уши. Доверчивый Макдауэл, напротив, пришел в восхищение.
— Браво! — вскрикнул он. — Я обожаю сказки. А вы, сэр Уилки?
— И я их ужасно люблю, — ответил баронет.
— Ну, я начинаю, — сказала миссис Макдауэл. — Жил-был на свете принц, красавец-раскрасавец… Его так и прозвали в народе — Красавец. Он был сыном могущественного короля. Когда он стал молодым человеком, родители задумали его женить. Но ни одна из принцесс соседних государств не была достойна его, а красавец принц уже начинал скучать. Тогда король созвал совет. На этот совет пришил министры, вельможи и самые известные ученые той страны. Вердикт был очевиден: скука принца пройдет, как только он женится. Однако поиски невесты ни к чему не приводили. Помог случай.
Однажды Красавец встретил девушку удивительной красоты. Ее крестная мать, добрая волшебница, назвала ее при рождении Утренней Зарей, одарила красотой и дала какую-то бумагу, всю покрытую непонятными иероглифами. По словам феи, эта бумага должна была принести огромные богатства Утренней Заре и ученому, который разберет иероглифы и станет ее мужем. Однако до сих пор не нашелся еще такой человек, и Заря путешествовала со своим отцом по разным странам в поисках своего суженого.
Куда бы они ни приезжали, отец Зари тут же извещал жителей города о цели своего визита. Многие хотели завладеть несметными богатствами и приходили попытать счастья. Чаще всего это были старые и некрасивые ученые мужи, от одного вида которых девушке делалось не по себе. К счастью, ни один из них не смог разобрать значения иероглифов, что радовало девушку.
Принц (вы, конечно, поняли, что он влюбился с первого взгляда) узнал о том, что Утренняя Заря возвращается домой, на родину, и решил приложить все усилия, чтобы понравиться прекрасной девушке. А чтобы чувства девушки были искренними, чтобы быть уверенным, что она полюбит его не за титул, а за его прекрасную душу, он поехал инкогнито. Принц путешествовал в скромном костюме и выдавал себя за простого бакалавра, умеющего разбирать самые диковинные письмена. К счастью, отец Зари, тонкий дипломат, сразу понял, что имеет дело с королевской особой. Только он не догадывался, почему эта особа скрывает свое истинное имя, и прибегал ко всевозможным хитростям, чтобы заставить мнимого бакалавра выдать себя. Но тот не менял своего решения. Он по уши влюбился в прекрасную Зарю и мечтал, чтобы она сама призналась ему в любви. Поэтому он не говорил своего имени и при каждой новой попытке отца Зари разоблачить его восклицал: «Я палеограф! Покажите мне вашу рукопись, я смогу разобрать самые трудные иероглифы». Но отец Зари, как я уже вам говорила, был тонкий дипломат…
Миссис Макдауэл остановил звон разбившейся чашки. Она оглянулась. Ее муж брал другую чашку с серебряного подноса.
— Да что с вами? — деланно удивилась Сара. — Моя сказка не имела чести понравиться вам?
— Она меня возмутила! Но, предупреждаю вас, эти намеки ни к чему не приведут. Я не откажусь от своей цели.
— А у вас все еще есть цель?
— Да, есть, — старик начал выходить из себя, — вы ее хорошо знаете, и будьте спокойны, ваши проповеди не изменят моих планов о будущем моей дочери.
