— Какие именно? Это очень важно знать. Одно дело — русские, совсем другое — немцы или евреи, а вот если арабы или японцы… Или, того хуже, французы.
— Американцы.
— Ну, тогда никаких проблем! — презрительно уронила Богуся. — Эти все сожрут, можно спокойно взять корыто в хлеве и им подсунуть. Для американцев и стараться обидно, уж такую дрянь лопают — не поверите. Вот разве что эти американцы по происхождению поляки…
— Как вы угадали, точно, поляки! — подхватил слегка напуганный шурин.
— А, ну тогда и в самом деле придётся немного попыхтеть.
— Вот именно! — обрадовался жулик и продолжал:
— Так я ещё не все сказал. Во-первых, сколько пани сэкономит — если с персоны будет меньше тридцати злотых, — половину пани получит сверх гонорара. А во-вторых, пари я заключил на пять тысяч! И если выиграю — делим выигрыш по-честному.
Пани Богу слава пожелала уточнить:
— А о чем, если конкретно, вы договорились?
— Ну, что будет меньше тридцати злотых с носа.
Пусть всего на один злотый меньше, все равно мы выиграли. И что всем без исключения понравится.
— А когда же это торжество предполагается?
— Довольно скоро, девятнадцатого июля.
— И где его устраивают?
— Глава фирмы выстроил себе новый дом с большим участком, на Блющанской улице, недалеко от вас.
— А в доме жена и дети?
— Детей он на каникулы отправил к морю…
— Интересно, к какому? В Польше ведь нет приличного моря.
— Не знаю, скорее всего, за границу. Жена имеется, не стану отрицать, но она у него художница, в основном пребывает у себя в мастерской, он ей оборудовал роскошную мастерскую. И я очень сомневаюсь, знает ли она, где в её доме кухня.
— Так кто же у них хозяйство ведёт?
— Экономка. Но она занимается лишь детьми.
Глава семейства никогда дома не обедает, питается в ресторанах, одновременно обделывая свои дела. А жена, похоже, и вовсе не питается. А ещё у них есть приходящая домработница, если надо, она пани поможет. Закупить продукты, привезти…
— Закупить продукты — это моё дело, — отрезала пани Богуслава. — От того, какие продукты куплены, почитай, половина успеха зависит. А вот привезти придётся, не стану сама таскать. И без того следует начать заранее, как минимум накануне…
В общем, согласие пани Хлюповой на подготовку ответственного приёма было получено ещё до того, как они подъехали к её поликлинике.
* * *
К восьми вечера дом Хлюпа опустел. Тадеуш отправился за вещами, Карпинские уехали ещё раньше, и дети поужинали самостоятельно, к этому они уже привыкли. В дни своих дежурств мать оставляла им заранее приготовленный ужин.
— Ну слава богу, наконец-то дома, — буркнула Эльжбета, припарковывая машину и стараясь тактично не глядеть в зеркальце на обнимающуюся на заднем сиденье парочку.
А Карпинского прямо-таки распирало от избытка чувств, Кристина даже подумала — не слишком ли, правда, он и до катастрофы её любил, но тут страсть просто бьёт ключом. Не так уж это плохо, но вряд ли надолго, наверняка эйфория вскоре спадёт.
А Хенрик Карпинский строил самые грандиозные планы.
— Нет, вы только представьте, — без умолку болтал он. — Через пять дней я выхожу на работу!
И все помню, все знаю, я там так развернусь — увидите! Тем более что в августе намечалось подписание очень выгодного контракта, я сам его подготавливал, вёл переговоры, теперь отчётливо вижу, в чем промахнулся, но есть время исправить, а главное, не идти на уступки. Слишком я был мягкотелым, теперь все сделаю наилучшим образом, увидите!
Если бы не настоятельная необходимость обсудить планы на завтра, наверняка вся ночь прошла бы в воспоминаниях о прошлом, уж очень приятно было Карпинскому почувствовать себя самим собой. С трудом удалось дамам усмирить Хенрика и заставить обратиться к насущным проблемам. Тем более что никто не мешал, не подслушивал.
— Я так понимаю — первым делом надо проверить шкаф в кабинете пана Северина, — нервно говорила Кристина, — какой смысл опять искать в других местах?
— Яснее ясного, — отвечала Эльжбета, вскрывая жестянку с едой для кота. — Раз отец утверждает…
— В том-то и дело, — смущённо произнёс отец, не давая дочери договорить. — Теперь, когда я все хорошо вспомнил, у меня и закрались сомнения. Да, я отчётливо помню, что мне сказал Севек в тот вечер. Несколько мест перечислил, причём шкаф не был первым. Он сказал — «под кроватью», потом «в комнате для гостей»…
— В какой именно? У них не одна комната для гостей! — застонала Эльжбета.
— Успокойся, — попросила девушку Кристина. — А ты, Хенек, не пугай нас, если что неприятное вспомнишь — не торопись сразу выкладывать.
Кстати, насколько мне известно, в комнатах для гостей вы под кровати не заглядывали, — или я ошибаюсь?
— Ну как я мог заглядывать, если даже не помнил, есть ли в их доме вообще такие комнаты? — обиделся Карпинский. — Вот теперь вспомнил. И скажу вам, — он опять расцвёл, — дом Северина знаю не хуже Богуси, мы с Севеком ещё детьми там играли. Когда в машине сидели и он перечислял, где может спрятать мой портфель, я все эти места очень наглядно себе представлял. Да, кстати, а в комнатах для гостей Богуслава уже наводила порядок?!
— Без паники, — одёрнула его Кристина, — наводила или нет, а портфеля она не нашла, это главное. Пока не нашла. Уж в противном случае такого не смогла бы скрыть. Согласны?
В этом никто не сомневался.
Карпинский вздохнул.
— Как бы то ни было, сейчас мы не помчимся туда шарить под кроватями. Придётся подождать.
— Подождать до тех пор, пока Тадик не проверит в шкафу, — веско заметила Кристина. — Думаю, он сумеет сделать это уже сегодня. Как только поселится. Хотя нет, холера! Ведь шкаф заперт.
— И не только шкаф, — мрачно добавил Карпинский, позабыв о просьбе жены не огорошивать их плохими известиями. — Хлюпова отобрала у Тадика и ключ от кабинета. При мне. Я хоть и не в себе был, но помню. И с этим ключом наверняка отправилась на работу.
* * *
Подъезжая к родному дому, Тадик думал только о Боженке, о неприятностях, ожидающих его при встрече с ней. Все остальное пока было неважно, все заслоняла Вожена. Вот если бы удалось как-нибудь потихоньку проникнуть в дом, через веранду например, быстренько уложить в сумку кое-что из одежды, несколько книг, мелочи разные и так же незаметно выскользнуть… А матери потом по телефону сообщит свой новый адрес.
Припарковав машину на всякий случай подальше, в узком проулке между участками соседей, парень направился к дому. По дороге уговаривал себя — нечего так дрейфить, Боженки вообще может не оказаться дома, мало ли куда ей захотелось пойти?
