Но так как муллы из комитетов по насаждению нравственности и предупреждению порока[26] все равно бдят — на самолетах туда не летают. Гостей — забирают с иранского берега яхтами и небольшими теплоходами — билетов на которые не продают, и трансфер ничего не стоит — игрок в казино и на девочек больше спустит.
Вот как раз одна из таких яхт — входила в небольшую гавань, над которой для красоты перебросили декоративный мост, с подсветкой и дорогими архитектурными украшениями. Яхта была небольшой, и на ней было всего двадцать человек — пара генералов иранской армии, несколько человек из КСИР, в том числе его структур, занимающихся внешней разведкой, один депутат иранского парламента и один мулла. Мулла входил в Совет целесообразности и очень любил маленьких девочек, не старше десяти лет — сюда он ехал именно за этим, а не играть. Многие из военных вернулись из Ирака, из Сирии, потому уже успели ознакомиться с обширной коллекцией крепких алкогольных напитков на борту и были навеселе. Группировались все по родам войск, разговаривали между собой и старались не смотреть друг на друга — как люди, совместно застигнутые за чем-то нехорошим. В мастер-каюте сидел один мулла, он нервно сглатывал слюну, так что кадык ходил вверх — вниз. Он тоже боялся…
Наконец — капитан мастерски, с первого захода ошвартовался у причала и военные, не соблюдая положенного ранжира, столпились у сходен, чтобы побыстрее оказаться в прохладных, кондиционированных отельных микроавтобусах. Муллу отдельно ждал джип Мерседес — он должен был отвезти его в один из городов южного Казахстана, где нелегально работал известный на всю Среднюю Азию детский бордель. Он работал под видом детского дома…
В Кристалл ехали пятеро. За ними прислали опрятный, новенький, белый Исудзу, в котором поддерживался почти арктический холод — плюс пятнадцать.
— Хорошо… — сказал по-русски один из иранских офицеров КСИР, присаживаясь на сидение, и уже по-ирански, вполголоса добавил — первый раз едешь?
Полковник из разведывательно-диверсионной службы, известный в Сирии как Змея — нервно кивнул. Сейчас его подчиненные — не узнали бы его.
— Не тушуйся… все будет хорошо. Вот, держи…
— Что это?
— Вот по этому телефону — лучшие девочки. Русские, украинки, молдаванки, местные. Есть казашки, спортсменки — знаешь, какие. Лицо как у японок, глаза узкие — а фигура как у русских…
Разговорчивый офицер причмокнул:
— О, Аллах…
— Все нормально, один раз живем. А вот тут — ювелир, его адрес на карточке. Если есть что на продажу — он с ценой не обманет. Хотя и жид.
— Аллах, убереги…
— Не переживай. Здесь все равно — жид, не жид. Главное — это деньги, друг…
Полковник диверсионной службы — ехал первый раз и действительно сильно нервничал. Он, как и большинство иранцев — был человеком, скованным религиозными запретами и не умел развлекаться. Он еще не знал, что здесь — all inclusive, все включено…
Поскольку он еще не знал, где лучше всего селиться — он присоединился к основной группе иранцев, и поселился в том же отеле, что и они. От бесстыдства игры и большого количества девиц — у полковника глаза на лоб полезли.
Но сначала — надо было кое-что продать.
Полковник вышел из отеля, кликнул таксистов, которые тут ездили на небольших, привычных для иранца машинах и показал визитную карточку, которую ему дали. Водитель радостно закивал — понял, мол.
Ювелир — принимал в небольшом, четырехэтажном доме, облепленном спутниковыми антеннами — совсем как в Иране, только в Иране их хоть немного скрывают, а тут — нет. Вход в конторку ювелира был на первом этаже, видимо, соединили две квартиры, построили отдельный вход с лестницей, в одной квартире ювелир принимал посетителей, а в другой — жил. Ювелир — оценил золотые украшения, какие полковник привез из Сирии (трофеи) и спросил, какие деньги господин предпочитает — евро, доллары, рубли, манаты? Немного ошалевший полковник решил, что с долларами связываться не стоит, за валюту большого Сатаны в Иране могли быть неприятности. И взял евро. Ювелир подмигнул и добавил немного манатов — чтобы рассчитаться с водителем. Обе стороны расстались довольные друг другом.
Полковник вышел от ювелира, дал водителю денег и велел везти его обратно в отель. Но обратная дорога — была не такой замечательной, как первая. Три машины — внезапно блокировали машину такси со всех сторон, и даже опытный боец, полковник Али Задери, прошедший ад сирийских боев — ничего не смог сделать.
— Как ваше имя?
Полковник Задери гордо молчал. Местный язык он отлично понимал — это и есть фарси, искаженный, правда. Но жизненный опыт и гордость подсказывали ему единственно верную линию поведения — молчать. Сказал в самом начале допроса только одно — не понимаю — он так и сидел, молчал, пока следователь, молодой, безбородый парень в рубашке с короткими рукавами — задавал вопросы. Еще один, постарше, коренастый — прохаживался по камере.
…
— Вы понимаете, что вы совершили преступление? Незаконные валютные операции в государстве Туркменистан — преступление!
…
Пожилой, коренастый — подошел ближе.
— Не будешь говорить — со злобой в голосе сказал он — вышлем тебя обратно. А в протоколе напишем такое, что ни одна тюрьма тебя не примет? Понял?!
— Назовите свое имя — безапелляционно потребовал младший.
Кто-то вошел, не постучавшись. Полковник нервно оглянулся — и увидел человека, от присутствия которого у него глаза на лоб полезли.
— Пошли вон! — сказал он.
Пожилой представитель местной спецслужбы залопотал что-то на русском, пришедший — еще более резко ему ответил на том же языке. Представитель местной спецслужбы несколько секунд обтекал, потом сильно стукнул ладонью по столу и вышел. Русский — неторопливо обошел стол, занял его место. Бросил на стол пачку Мальборо и пачку евро, которую у полковника забрали местные. Иранский полковник знал его — это был один из офицеров связи аппарата военного советника Российской Федерации в Дамаске. В Дамаске его знали, как Андрея.
— Кури.
Полковник не притронулся к сигаретам.
— Как хочешь — русский забрал пачку, сам не закурил, евро оставил на столе — тогда перейдем к делу. Ты человек умный, Али, и все прекрасно понял. О том, что ты тут делал, и даже просто, что ты тут был — никто не узнает. Можешь сюда хоть каждую неделю ездить — если деньги есть. Ты теперь наш друг, Али, и мы заинтересованы в том, чтобы у тебя было все хорошо. Мы будем помогать тебе, чтобы ты побыстрее стал генералом. Поверь, мы многое можем…
— Наши страны являются союзниками, эфенди Андрей. Ты нехорошо говоришь, и еще хуже поступаешь. Так друзья не поступают.
— Да. Только пассажирские самолеты вы почему-то у Главного сатаны закупаете.
