Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
Я вскрикнула от ужаса. Но боли не было, наоборот – по ногам прошлось жаром, от левой ступни до сердца, перекинулось на правую сторону, мягко обожгло и спустилось по другой ноге.
И прямо на моих глазах края рубцов потянулись друг к другу, нарастая новой бледной кожей, срастаясь и не оставляя даже шрамов! В груди разлилось упоительное тепло, перестали ныть ребра, затянулись ссадины на руках и лице. И я почувствовала себя так, словно выпила залпом кружку терпкого деревенского вина, стало восхитительно легко и радостно. Сила бурлила в теле, заставляя его петь от счастья!
– Пресветлая Матерь! – выдохнула я. – Как же это чудесно!
И рассмеялась. Арххаррион поднял на меня глаза, ставшие темными, как бездна.
– Береги Аргард, – сказал он и толкнул меня в грудь, прогоняя из Черных Земель.
* * *
Очнулась я от криков. Думаю, отключилась я совсем ненадолго – так и сидела около окошка, свесив одну ногу и упираясь лбом в оконную раму. Встав, я натянула валяющиеся рядом сапоги и осторожно выглянула в коридор. Там трепыхались по стенам пугливые тени, метались всполохи свечей и бестолково суетились послушницы. И страшно на одной ноте подвывал женский голос.
Я бочком втиснулась в коридор, схватила за рукав пробегающую мимо Поладу.
– Что случилось?
– За Рогнедой утопленница Златоцвета пришла, – жутким шепотом поведала Полада, осенняя себя молитвенным полусолнцем. – Меня за ареем Аристархом послали, чтобы он духа неупокоенного изгнал и нас всех, грешных, защитил! Ой, что ж делается, Ветряна, это что же делается! Ведь среди бела дня утопленники ходить стали! К живым в гости наведываться!
– Подожди, не кричи, – я поморщилась. – Разыграл кто-то Рогнеду, видимо. Какая утопленница, совсем девчонки с ума сошли!
– Так правда! Сама Златоцвета и явилась как из пруда в тот день вытащенная! В том же платье и с венком в волосах! Как живехонькая, только лицо-то рыбы и раки съели! Возле ученической подошла к Рогнеде, уставилась своими пустыми глазницами и руки к ней тянет, словно обнять хочет. Та сначала без чувств упала, конечно, а как в себя пришла – в крик.
– А сейчас Рогнеда где?
– Да там же и лежит, возле ученической! Что ж это творится, Ветряна, то гниль, то утопленницы! – И Полада сорвалась с места, почти неприлично задирая для бега юбки.
Я в задумчивости пошла в сторону ученической.
Рогнеда у нас девушка практичная и неглупая, лучшая ученица и любимица наставников. Ни в каких авантюрах и шалостях участия не принимала, демонстративно фыркала на наши проказы и отчаянно рассчитывала после выпуска попасть с хорошими рекомендациями в Старовер.
Оттого тем более удивительно, что она не постеснялась поднять такой крик и вой, а это нашим попечителям ох как не понравится. Да еще и рассказать, что к ней – ни много ни мало – явилась с того света утопленница Златоцвета! Неужели Рогнеда так испугалась чьего-то розыгрыша, что не подумала о своей репутации? Не побоялась гнева наставников?
Да и кто мог ее так разыграть?
Возле ученической толпилась кучка возбужденных послушниц. Рогнеда, бледная, с остекленевшими глазами, в которых явственно плескался ужас, сидела, привалившись к стене.
Я протиснулась к ней, заглянула в лицо.
– Неда, – позвала я ее детским прозвищем, – Неда, что случилось? Ты меня слышишь?
Рогнеда очнулась, словно из-под воды вынырнула, схватила меня за руку и больно стиснула ладонь.
– Это была она, она! Златоцвета! Стояла тут, в платье белом, на лице склизкие ошметки и с волос вода капает… А изо рта… Изо рта пиявки лезут!
Послушницы дружно взвизгнули и в страхе осмотрелись.
– А чего она хотела? – спросила я, покосившись на свою руку. Рогнеда стискивала ее так, словно хотела сломать.
– Брошку, – всхлипнула несчастная Рогнеда. – Брошку, которая у меня осталась, когда она утопла. Ну не выкидывать же мне ее было! Я же не знала тогда, что она в том пруду преставится! А она тут стоит и говорит: «Брошку отдай! На платье приколоть хочу!» А зачем ей брошка, утопленнице-то!!!
Конец фразы девушка прохрипела, безумно вращая глазами и, кажется, собираясь снова упасть в обморок.
– Вот жуть, – выдохнул кто-то за моим плечом. В конце коридора застучали ботинки и послышался гундосый глас Аристарха, вещающего про греховниц и кару, которую мы все заслужили.
Я поспешила выдернуть ладонь из тисков и убраться подальше от душеспасительных проповедей. Рогнеда осталась тихо подвывать на каменном полу.
В каморке травницы, куда я заглянула, тихо спала на кушетке Ксеня, Данины не было. Я сняла пыльное черное платье и быстро ополоснулась над кадушкой с холодной водой. На ногах засохли кровавые подтеки, но когда я их смыла, никаких ран не обнаружилось. Бледная кожа была совершенно гладкой. Я воровато оглянулась на дверь, задвинула щеколду и быстро рассмотрела себя. Так и есть: ни ран, ни ссадин, ни синяков. Даже все шрамы пропали! А уж их у меня было предостаточно, наставники не слишком берегли наши шкуры! Кажется, никогда в жизни я не была такой здоровой!
Жаль, что в приюте запрещены зеркала, первый раз в жизни мне захотелось внимательно себя рассмотреть.
Я торопливо вытерлась холстиной и натянула на чуть влажное тело свое ученическое платье. Наскоро переплела косу. Надо же, даже волосы, раньше жесткие и сухие, стали мягкими и гладкими! Подруга за время моего купания так и не проснулась, только перевернулась на другой бок. Я подбросила дров в остывающий камин и задумалась.
Колечко снова было на моем пальце. Золотистая змейка с явно различимой треугольной головой и зелеными камушками-глазками, по всей спирали плотно покрытая символами как чешуйками. Сейчас она совсем не походила на ту тусклую железку, которой была до того, как я надела ее на палец. До того, как она меня укусила.
Я поднесла палец к глазам. Так и есть, два маленьких прокола как от иголки, с застывшей в ранках капелькой крови. Единственные ранки, оставшиеся на моем теле. Значит, ничего мне не привиделось. И хуже всего то, что кольцо не снималось. Что я только ни делала: стояла с задранной вверх рукой, терла золой, нещадно тянула, чуть не оторвав себе палец, – без толку. Золотистая змейка не мешала, но и слезать с пальца категорически отказывалась, сидела как вшитая!
В итоге я плюнула, замотала палец тряпицей, чтобы скрыть от любопытных глаз, и отправилась обедать.
В трапезной царило взбудораженное возбуждение. В жизни приютских не так часто случается что-то интересное, и произошедшее с Рогнедой обсуждалось смачно, с придыханием и испуганными вскриками. Даже выступление Божены, запретившей об этом говорить и списавшей все на «переутомление от излишнего рвения на ниве учебы и благочестия», не возымело должного действия. Да и сама Божена, непривычно растерянная и вздрагивающая, еще больше распалила наши страхи и домыслы.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
