Книга Кровь деспота - Стефан Брег

Мысли беспорядочно метались в моей голове. От них не было проку, все мои умения и таланты сейчас не имели никакой ценности. Их без усилий одолел дурманящий колдовской дым. Я пытался напоследок вспомнить что-нибудь хорошее в своей жизни, но будто потерял память. Страх смерти, да еще столь ужасной, не давал сосредоточиться. В моем прошлом был момент, когда пламя окружило меня и грозилось испепелить, но с нынешним бедственным положением это имело мало общего. Я обездвижен. Я лишен возможности что-то исправить. Горький ком подступил к горлу, и даже стенания Энрико не вызывали у меня раздражения.

Мартин больше не кричал. Он довольно быстро задохнулся от дыма, и теперь огонь пожирал уже безжизненное тело. Пламя достигло вершины столба.

Столько сомнений и тревог, путешествий и битв — все ради того, чтобы сгинуть в гелетианском лесу. Сгинуть в желудках мерзких тварей. Ожидаемо? Нет. Несправедливо? Кто ж теперь знает. Вот с Энрико загвоздка. Этот паренек точно ни в чем не виноват. Я подбил его на этот путь и жестоко подвел. Он такой участи точно не заслужил. Самую серьезную ошибку совершил Мартин: он привез нас в адскую деревню. Но он за это уже поплатился. Сейчас ведьмы перестанут плясать перед его трупом и обратят свой взор на меня. Самообладание мое было на грани краха.

— Пс-с, Фосто, — услышал я шепот из кустов позади меня. — Слышишь меня?

Голос принадлежал Алабели. Она почему-то пряталась от других ведьм. Я повернул голову и кивнул.

— У меня к тебе сделка.

— Внимательно слушаю, — прохрипел я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

— Я освобожу тебя и отдам твой меч. Мы вступим в схватку с этими отродьями. Если победим — ты отдашь мне медальон и позволишь пойти с вами.

Я своим ушам не поверил. Осознав все, затараторил:

— Ты понимаешь, что перед такой смертью я готов согласиться на что угодно. Готов как угодно лгать. Но это не тот случай. Я клянусь, что выполню эти условия. Я отдам тебе амулет. Освободи, пока они заняты другим. Молю.

Я почувствовал, как Алабель разрезает мои путы, как освобождаются мои руки, шея. Как в ладонь ложится рукоять проверенного временем меча.

— Давай покажем тварям, на что мы способны, — сжав губы от злости, произнес я.

Я зашел с правой стороны от главного столба. Все ведьмы стояли ко мне спиной. Одна вдруг что-то почувствовала и повернулась. Зашипела, увидев меня с мечом, сталь которого сверкала под обжигающим пламенем.

Одним резким взмахом я снес ее голову. И пока враги только обратили на меня внимание, я с безумной яростью принялся рубить, кромсать и колоть их. Почти никто из них не бросился бежать. Напротив, они кинулись в атаку, будто их длинные когти казались им эффективнее моего клинка.

Действительно, нападали они невероятно быстро и слаженно. Одна сумела располосовать мне спину. Но они не до конца поняли, на кого напали. Я уходил от их ударов и наносил свои — рассекающие и смертельные. Мельком взглянул в сторону Алабели. Она сражалась не менее искусно. Вокруг нее лежали четыре заколотые ведьмы. Оставшиеся в живых не могли к ней подобраться — клинок Алабели походил на веер, приблизившись к которому неосторожные твари лишались головы.

Что ж, я тоже не посрамил себя. Отсек ведьме с изуродованным лицом занесенную для удара руку, молниеносным движением вонзил клинок в напавшего со спины врага и тут же добил визжащую однорукую.

Передо мной, закрываясь посохом, стоял жрец в серой робе. Я выбил у него посох и пронзил его грудь. Сопроводил дергающееся в конвульсиях тело до большого костра и бросил его в огонь, вырвав клинок с помощью ноги. Он еще был жив, когда загорелась его одежда, а кожа начала шипеть и трескаться под безжалостным пламенем. Жрец заорал, попытался выбраться, но не смог и в страшных муках испустил дух.

Все было кончено. Ведьмы, решившие сопротивляться мне и Алабели, были повержены. Кто-то еще корчился на земле, но на это я даже не обращал внимания.

Я стоял напротив Алабели, пытающейся отдышаться после продолжительного сражения. Она взглянула на меня, на мой клинок, с острия которого капала темная кровь. Я вздохнул, вонзил свой меч в землю и достал из-за пазухи амулет с необычным камнем. Протянул ей. Алабель чуть склонила голову в благодарность за это и взяла принадлежащую ей реликвию.

Энрико же толком и понять не успел, что произошло. Я освободил его. А пока он приходил в себя, я посохом жреца Бенедикта разворошил костер и раскидал горящий хворост, чтобы его потушить. Рубанул по веревкам, дабы тело Мартина рухнуло на землю, а не висело, словно кабан на вертеле.

Я подошел к Алабели.

— Слушай, ты можешь забрать повозку и лошадь нашего погибшего приятеля. Мы дадим тебе еды и несколько монет, если хочешь. Ступай с миром в любую сторону — хоть в Саракс, хоть к вольным городам.

— Ты обещал другое.

— Зачем тебе идти с нами? Не понимаю.

— Меня ничто не держит в Сараксе, и ждет там меня лишь смерть. Не будет ничего хорошего и от путешествия по Гелетии в одиночку. Таким, как я, непросто в этом мире. И я сейчас не про магические способности.

— Понимаю. Но ты должна знать, что направляемся мы далеко на север. Не Меска наша главная цель.

— Мне все равно.

Я развел руками. В конце концов, она спасла мне жизнь.

— Учитывая твою роль и заслугу в том, что мы не запеклись, как бедняга Мартин, я не могу отказать тебе. Энрико, вставай уже! Познакомься с нашей новой спутницей. Повторяю: спутницей, а не торговым партнером.

Я подошел к нашей повозке и испуганным лошадям. Посмотрел на телегу Мартина и после недолгих раздумий распряг его лошадь. Разве можно оставлять ее одну? Лучше продать в ближайшем городе.