– А, где? – Ели сдерживаясь спросил я.
– Не волнуйся, они за автобусом. – Ответила мне одна из соседок по моей бывшей квартире.
Из-за автобуса я не разглядел, что тела моих родителей находились прямо за ним. Обойдя автобус, передо мной открылась поистине душераздирающая картина. На старых табуретках, стояли два деревянных гроба, обшитые материалом, что-то типа бархата красного цвета. А в них лежали мои родители. Вот так сразу, я бы даже не узнал, что это именно они находились в них. Их лица и руки были замотаны в белые тряпки, скрывая весь тот ужас, что с ними стало после столкновения с грузовым автомобилем, и что впоследствии с ними сделал огонь, от загоревшегося автомобиля. И вот, посреди могильных надгробий и деревянных крестов, я упал перед ними на колени и зарыдал. Вместе со мной также плакали и соседи, соседские женщины все говорили: «Бедный ребенок, но как же так получилось, как же он теперь будет жить дальше, без мамы и папы…». Я их почти не слышал, хоть они и пытались утешить меня, прижимая меня к себе и похлопывая по спине, но ни они, ни даже Петр Анатольевич, были не в силах утолить мою печаль. От всех этих соболезнований я начал рыдать еще громче.
– Мама, мамочка. Папочка, пожалуйста, нет. Вернитесь ко мне, умоляю вас. – Я никак не мог успокоиться, я просто отказывался верить, в то, что после этого дня я их больше никогда не увижу.
Тут могильщики сказали: – У вас есть еще десять минут на прощание.
– Почему так мало? – Задыхаясь от слез спросил я.
– Все согласно расписанию, нам еще к другим людям надо успеть. – Этот ответ, расстроил меня еще больше. Они очень жестко ограничили меня во времени, и с каждой секундой его оставалось все меньше и меньше.
– Но как же так?! – А что, если бы Петр Анатольевич поехал другой дорогой? Получается я бы вообще не успел попрощаться. Я посмотрел на него заплаканными глазами, осознавая, что он с самого начала знал, что мы были очень ограничены во времени. Мне еще повезло, что он так хорошо разбирается в вопросах распределении времени.
Я снова повернулся лицом к телам моих родных, и не в силах сдерживать свои эмоции и слезы, слегка прижался лицом к уже давно остывшему телу матери, и еле слышно произнёс: – Я люблю тебя мамочка, прощай. Также я попрощался и с отцом. После по очереди, к ним стали подходить присутствовавшие на похоронах соседи, которые говорили свои прощальные слова и целовали их в лоб. Петр Анатольевич подошёл ко мне, и прижал меня к себе, а единственное, что мог сделать я в данный момент, это только стоять и плакать, осознавая, что вижу я их в последний раз в жизни.
– Все наладится, нужно только дать этому процессу немного времени. – Сказал мне Петр Анатольевич.
– Я знаю. Просто сейчас, мне очень тяжело. – Ответил я ему шепотом.
– Все, время вышло. – Сказали могильщики и начали подходить к гробам родителей, для того, что закрыть их гробовой крышкой, и на веке отправить их на два фута в землю.
– Нет, время еще есть, десять минут еще не прошли! – Я запаниковал, не могли десять минут пролететь так скоро. Я попытался помешать им, но Петр Анатольевич держал меня за плечо, лишая меня этой возможности. – Отпустите! Нет, еще слишком рано!
– Нет Андрей, время и вправду вышло. К тому-же ты уже попрощался с ними. Позволь людям сделать свою работу. – Он пытался успокоить меня, но это у него не получалось.
– Нет! Я не позволю! – Крикнул я с отчаянием.
Тем временем, пока я пытался освободиться из захвата Петра Анатольевича, могильщики не стали терять времени. Они подошли к гробам, и закрыв гробы крышкой, начали забивать в них гвозди. Удары молотка по гвоздям, сопровождались противным карканьем черных воронов, которых в этом городе мертвых было немало. После того, как они заколотили крышки, они взяли гроб, в котором находился отец, было видно, как им было тяжело его поднять. Они плавно опустили его в могилу, и соседи начали подходить к ней, бросая туда горстку земли, в знак прощания. После этого, настал черед моей мамы. Я не хотел отпускать ее, мне хотелось побыть рядом с ней еще хотя бы несколько мгновений, сказать ей, о том, как сильно я ее люблю, и как тяжело мне сейчас. Могильщики пошли к гробу, чтобы поднять его и отправить в последний путь. Как только они подошли к ней, я закричал: – Не смейте!
В этот же момент, на могильщиков обрушился неистовый шквал черных воронов. Могильщики начали размахивать руками, для того чтобы отогнать не с того не всего обезумевших птиц, которые своими острыми как бритва когтями царапали открытые участки тела бедных рабочих. Было видно, как эти пернатые посланники смерти, целились своим острым клювом прямо в глаза могильщиков. Бедные люди рисковали остаться без глаз! Один из могильщиков взял в руки лопату, которая была воткнута в землю, недалеко от него. Он крикнул: – Ваня берегись! – И с размаху начал махать ею над головой своего напарника, пытаясь отогнать прочь злых воронов. Но к их общему сожалению, этих стараний было недостаточно. Я в этот момент вел, и чувствовал себя странно. Меня как буду-то и, не было там вовсе, я находился, словно на пересечении двух миров. В одном мире, я был на похоронах родителей, а в другом, представлял, как я не даю могильщикам забрать мою маму. Я видел, как они в панике пытаются отбиться от меня, и тут, другая часть моего сознания, та, что находится в реальном мире на похоронах, осознала, что это все происходит на самом деле. В этот момент мне стало страшно. Ведь еще свежо было воспоминание о том, что я сделал с часами в сестринской комнате, но вороны! Неужели они подвластны моей воле?! Как только я это понял, понял, что причиняю этим бедным, ни в чем не повинным людям боль, терзая их плоть с помощью цепких и острых когтей воронов, все происходящее сразу стихло. Вороны, как только я потерял над ними контроль, завидев, что один из могильщиков угрожающе машет лопатой, сразу же разлетелись по разным сторонам, оставив бедных, уже изрядно потрепанных людей в покое. Все, кто присутствовал на похоронах были в шоке. До этого никто из них, ни разу в жизни не был свидетелем того, чтобы птицы, вот так просто, не имея на то особо важной причины набрасывались на людей, еще и стаями. Мужчины просто стояли в недоумении от произошедшего, в то время, когда все женщины все, о чем то, бурно причитали, говорили, что это чертовщина, уловки дьявола, после чего завершали свои слова крестным знаменем. Хоть за все произошедшее был повинен я, я был не в силах объяснить, что же здесь все-таки произошло, пока не мог. Даже Петр Анатольевич был шокирован тем, что ему удосужилось лицезреть. И это даже несмотря на то, что его жизнь, тоже была полна сюрпризов, которыми он со мной так охотно делился на наших с ним встречах. Он склонился надо мной, и немного потряс меня за плечи, приводя в чувства.
– Андрей? Андрей, что с тобой? Андрей ты как? – Было видно, что он был напуган. Но беспокоился он вовсе не о себе, увидев мое состояние, глядя на то, что я был бледен подобно первому снегу, выпавшему в середине октября, он искренне переживал за мое самочувствие.
– Все хорошо. Со мной все в порядке. – Ответил я обессиленным голосом.
– Что тут черт возьми, происходит, что-за дьявольщина?! – Выругался один из потрепанных могильщиков, но никто ему ничего на это не ответил, одно было ясно, дело здесь не чисто.
