– Да, мусорить ни к чему, – согласился Анатолий и вместе с рыбаком принялся искать потерю.
Но тщетно – бутылка, как и доказательства пребывания в этом месте зверюги, словно испарилась. Посетовав, что, видимо, ошибся с местом, Павел предложил идти дальше, посматривая по сторонам – может, обнаружится все-таки пустая бутылка из-под пива.
– Слушай, Анатолий, – обратился он чуть позже к своему спутнику. – До меня вот только что дошел парадокс. Ну, пусть с Большой землей связи нет, но почему здесь в нашем случае мы не используем обычные портативные рации, чтобы хотя бы с базой связь поддерживать?
– Рации есть, пробовали уже. Не фурычат здесь портативные! А почему не фурычат, так, наверное, только твой дружок Белявский знал.
– Белявский – мне такой же дружок, как и тебе!
– Ну, да, Паша, – хмыкнул Анатолий. – Ну, да, ну, да…
– Не надо ерничать, служба… – обернулся на него через плечо Павел. – Меня Белявский пригласил в эти места всего лишь порыбачить. Даже не пригласил, а скорее нанял. Какие уж там у вас с ним разборки – мне абсолютно по барабану. Даже если бы ты или Тит меня во всяческие ваши тайны начали посвящать, так я бы заткнул уши и убежал. Не надо мне этого.
– Ну да, рассказывай! Журналист, которому неинтересно расследовать всяческие тайны, это…
– Я работаю в рыболовном журнале. Для меня важно узнавать тайны подводного хищника. На какие приманки лучше клюет рыба, где и в каких местах ее лучше искать и поймать и тому подобное.
– Узкая специализация? – В голосе Анатолия слышалась насмешка. – Что-то не верится.
– И? – Павел резко остановился и развернулся к Анатолию. – И что дальше?
Если Титов с Павлом выглядели ровесниками, даже одногодками, то в отношении возраста Анатолия определиться было сложно. Вроде бы тоже почти ровесник, но старше или младше и, что важнее – насколько, было непонятно.
Павел до сих пор не убрал в чехол свой внушительный по размерам охотничий нож, но прекрасно понимал, что у Анатолия где-то там, под мышкой или за поясом, имеется ствол, а огнестрельное оружие против холодного все-таки предпочтительнее. Но он и не собирался выяснять с Анатолием отношения посредством оружия, да и какие там выяснения отношений – даже коса не нашла на камень – обычный спор, просто такая вот вышла примитивная показуха.
Впрочем, и Анатолий всем своим видом показывал, что нож в руке Павла ему вообще не интересен. Не полез он и под мышку или за пояс, якобы за стволом. Но спросил, кивнув за спину Павла:
– Что это там за избушка?
Секунду-другую Павел оставался настороже, не поворачивая голову на «отвлекающий маневр». Потом до слуха донесся недалекий шум бурлящей воды. Кур был совсем рядом. Павел улыбнулся про себя, увидев на возвышении то самое зимовье, в котором они с Катюшей впервые подарили друг другу любовь.
– Повариху ждать не будем, – словно прочитав его мысли, сказал Анатолий. – Если пойдем по берегу, в любом случае не заблудимся. Но желательно, чтобы один из нас шел по той стороне…
– Кто-то должен переплыть Кур? – поднял брови Павел.
– Н-нет, – чуть подумав, сказал Анатолий. – Я не то сказал. Разделяться нам нельзя, и если переплывать, то вместе. Но, возможно, этого и не понадобится. Белявский выпал из вертолета не дальше чем в пяти километрах от базы. Прочешем эти пять километров береговой зоны и если не обнаружим тело, тогда уже придется как-нибудь переправляться и возвращаться по левому берегу.
– Логично, – согласился Павел. – Но, допустим, найдем мы тело – дальше что? Тащить его домой на себе?
– Там видно будет, – неопределенно махнул рукой Анатолий. – Для начала найти надо.
Дальше он пошел первым, рассуждая вслух, как лучше вести поиски:
– Действовать будем примерно так. По моим прикидкам, тело может находиться не ближе чем в двух километрах отсюда и не дальше чем в пяти-шести. Поэтому пока просто идем, посматриваем по сторонам, свыкаемся с местностью. Через два кэмэ ты, как знатный рыболов, пойдешь конкретно вдоль уреза воды и будешь больше смотреть в воду, немного на тот берег и чуть на этот. Я же буду идти параллельно реке метрах в двадцати и тоже крутить головой на все возможные градусы. Постоянно перекликаемся. Причем откликаемся сразу, без какой-либо паузы. Понятно?
– Так точно, – без паузы ответил Павел. – Знать бы еще, зачем лично мне все это надо?
– Какой интересный вопрос, Паша! Хочешь вернуться на базу и пойти рыбу ловить?
– Очень бы хотелось, Толик, очень бы хотелось, – в тон ему ответил знатный рыболов.
– И каково твое решение?
– Хотелось бы еще и помучиться. А то давненько в тайге покойников не разыскивал.
– Паша, тут дело нешуточное!
– А я и не шучу.
– Ты лучше… – не договорив фразу, Анатолий задрал голову вверх.
В небе происходило нечто сюрреалистическое. Павел любил посещать кинотеатры, чтобы посмотреть на большом экране новый фантастический фильм. Именно фантастический, потому что для всех остальных жанров, с его точки зрения, большие масштабы были совсем необязательны. Сейчас таким огромнейшим экраном стало небо. Настоящее небо!
На глазах Павла и Анатолия разворачивался воздушный бой. Среди редких облаков вилось с полтора десятка продолговатых объектов, которые у Павла сразу вызвали ассоциации с истребителями. Объекты летали очень быстро, но не беспорядочно, а выписывая в небе некие симметричные узоры. Противником истребителей было нечто громоздкое, бесформенное и колышущееся. Больше всего оно напоминало наполовину сдувшийся воздушный сиренево-синий шарик, но увеличенный до размеров авианосца. Перемещался этот дирижабль-переросток молниеносными толчками. Перемещался – не совсем точное слово. Он вдруг исчезал из действительности, но появлялся уже в другом месте, словно в фильме, где каждый кадр показывают чуть дольше, чем требуется для получения единой картины движения.
Впечатление от масштабности происходящего было столь сильным, что Павел буквально остолбенел. Анатолий был поражен не меньше. Пожалуй, в последний раз и тот, и другой так сопереживали увиденному, еще будучи первоклассниками, сидя в первом ряду кинотеатра и смотря фильм про кровожадных пришельцев из космоса. Сейчас зрелище было еще и на порядок эффектнее.
Вот истребители образовали круг и вдруг оказались не отдельными летательными аппаратами, а единым целым. Каждый был связан с несколькими партнерами неизвестно откуда взявшейся жесткой лентой длиной, судя по всему, в сотни метров. Эта единая, похожая на огромную снежинку система стала маневрировать, явно нацеливаясь на дирижабль и выбрасывая в его сторону дополнительные ленты-лучи. Дирижабль уворачивался как мог.
Но после нескольких маневров одно щупальце все-таки встретилось с целью. Казавшаяся до того бестелесной лента оказалась в чем-то сродни ножу: на месте удара этого ножа шар стал медленно разваливаться на две примерно равные части. Лезвие прошло насквозь. Но события на этом не закончились. Две части, казалось, уже поверженного противника неожиданным рывком сдвинулись и слиплись, восстановив исходную форму всего аппарата. Некоторое время дирижабль дрожал, и эта дрожь передавалась окружению. Павел почувствовал, как она отдается во всем его теле. Промелькнула мысль, что он не зритель, а участник событий…
