Потому что хорошая мать нашла бы и вызволила свое дитя.
Между тем все оказалось сложнее, чем воображали они тогда с Крисси. Во-первых, домов было огромное количество, а во‑вторых, их обитатели и полиция имели слишком много всякого против тех, кто вторгается в жилища без спроса.
Но, по крайней мере, что-то Джулия делала.
– Анна, – позвала она. – Анна!
Фонарика у нее не было, и, прочесывая парк, она светила айфоном. Ни на качелях, ни на горке в форме динозавра никого не было.
– Анна! – закричала опять Джулия. – Анна!
– Что за Анна? – спросил кто-то из темноты. Говорили невнятно, поэтому вопрос прозвучал скорее как: «Чоз Анн?»
Джулия подпрыгнула от неожиданности и направила свет туда, откуда донесся голос. На карусели сидели двое парней. Какого черта они околачивались здесь ни свет ни заря? Один держал в руке бутылку. Отхлебнул, передал выпивку дружку, закурил.
Джулия принюхалась. Тянуло травкой.
– Анна – моя дочь, – ответила она.
– Хорошенькая? – поинтересовался парень с косячком.
– Очень, – ответила Джулия и тут же поправилась: – То есть нет, не в том смысле. Ей всего пять лет.
– Ты и сама красотка, – не унимался парень. – И тебе вроде не пять. Отсосешь у меня?
– А? – не поняла сначала Джулия. – Еще чего!
– Че ж тогда шляешься тут в такую рань? – проворчал тот. – Сюда за другим не приходят.
Насколько знала Джулия, сюда приходили, чтобы кататься на качелях со своими детьми, но, видимо, ее сведения были неточны. Когда Анна найдется, они сюда больше ни ногой.
Второй парень, до тех пор молчавший, поднялся. Он оказался старше, чем думала Джулия, наверное, лет девятнадцати. Высокий, тощий, с рябым от плохо залеченных в детстве прыщей лицом. Шмыгнув носом, он смачно харкнул на карусель.
Нет, они с Анной точно сюда больше не придут.
– Давай, – сказал рябой. – Иди ко мне, – он схватился за ширинку, выпятив пах, и кивнул в сторону кустов. – У меня есть кое-что для тебя. Ручаюсь, это то, что тебе нужно. То, чего не получишь от своего старого пердуна, поняла? Я уже имел дело с телками вроде тебя, вы не настолько дряхлые, чтобы воротить нос, ваши дырки тоже требуется изредка прочищать.
Голос был каким-то тусклым, невыразительным. Говоря все это, он не сводил глаз с Джулии, на его лице застыла ухмылка, словно он смотрел на что-то, вызывающее легкое отвращение.
Вдруг парень решительно шагнул вперед.
– Ну, давай, давай, – бубнил он, – увидишь, стоит нам начать, тебя потом за уши не оттащишь.
Джулия представила Анну, бродящую по парку, среди таких вот рябых парней, их приятелей и тому подобной публики.
Если дочь угодила в их мир, шансов выбраться у нее было немного.
Джулия бросилась обратно к машине. К счастью, она оставила ее незапертой. Юркнув внутрь, захлопнула и заблокировала дверцу, потом полезла в сумочку за ключами.
Ключей не было.
Зажгла свет в салоне, принялась искать. Обшарила карманы пальто, джинсов. Ничего.
Снаружи постучали. С стеклу прижималось лицо Рябого. Он водил языком из стороны в сторону, вульгарно имитируя оральный секс.
– Так-так, – едва слышно донесся его голос. – Похоже, у нас маленькая проблема.
4
Рябой немного отстранился. На стекле, там, где к нему прижимались его губы, осталось пятно.
– Не их ищешь? – он помотал ключами Джулии. – Обронила?
– Отдай, – сказала Джулия.
– Открой дверь и возьми.
– Хорошо, я звоню в полицию, – она схватилась за сотовый.
– А я ничего плохого не делаю, – пожал плечами парень.
Джулия, не сводя глаз с его лица, набрала 999. Она подозревала, что стоит поднести телефон к уху, Рябой сразу же сбежит, но ей уже было без разницы. Только бы полиция приехала. Все равно выйти из машины она никогда бы не решилась.
Парень перебирал ключи. Выбрав один, от йельского замка, сжал его в пальцах и принялся звенеть связкой в воздухе.
– Этот от твоей хаты, да? – спросил он, снял ключ с кольца, положил в карман, а остальные забросил в кусты. – Может, как-нибудь навещу тебя.
– Алло! – произнесла Джулия, услышав ответ оператора. – Полицию, пожалуйста.
Рябой растворился в темноте. Она услышала гогот обоих парней, выбегающих из парковых ворот.
Когда в трубке раздался голос полицейского, Джулия уже дрожала так сильно, что телефон чуть не выскользнул из ладони.
– Помогите, – пробормотала она. – Я в парке Королевы Марии.
Один из полицейских отыскал ключ от дома неподалеку от карусели и вернул Джулии. Прикасаться к нему ей не хотелось. Он казался ей грязным.
– Вернее всего, они просто хотели вас попугать, – предположил полицейский. – Они все такие, только языком треплют, – он вытащил блокнот. – Можете дать их приметы?
Перед глазами Джулии возникла картинка, которую она вряд ли сможет быстро забыть: ухмыляющееся рябое лицо, прижимающееся к стеклу. Она описала его полицейскому.
– Напоминает Бобби Майлера, – сказал тот. – Его штучки.
– Вы его знаете? – поинтересовалась Джулия.
– Да, он, как мы говорим, состоит у нас на учете. Иными словами, наглый щенок, с самых пеленок влипающий в передряги.
– Вы его арестуете?
– Рад бы, а за что? – поджал губы полицейский. – Он, положим, вел себя как говнюк, но вас ведь не тронул. А ключи вы сами потеряли.
– То есть ему ничего не будет?
– Боюсь, что так, мэм. Прошу прощения. Хотел бы я, чтоб было по-другому, на самом деле хотел бы, – полицейский не спешил прятать блокнот. – Чисто для протокола, как ваше имя?
– Джулия Краун.
– А что вас привело в парк в такой час?
– Я дочь ищу.
Его рука замерла, недописав слово. Полицейский поднял глаза.
– Так это ваша дочь? Маленькая потерявшаяся девочка?
– Да. Я не могла уснуть.
– Ну, конечно, – покивал тот. – Ее сейчас разыскивают множество народу. Мы обязательно найдем вашу дочку, миссис Краун.
Он старался, чтобы голос звучал убедительно, и Джулия подумала, что в подобных делах опыта ему не занимать. Вот только она ему не поверила. Потому что когда он услышал ее имя, последовала пауза перед всеми этими оптимистическими заверениями. Всего только секундная заминка, тень, промелькнувшая на его лице, в которой Джулия узнала самое страшное для матери, оказавшейся в подобной ситуации: жалость.
«Так это ты та самая женщина, которой уготовлен ад, – говорило его лицо. – Да поможет тебе милосердный Господь».
