Есть поцелуи – как сны свободные,Блаженно-яркие, до исступления.Есть поцелуи – как снег холодные.Есть поцелуи – как оскорбление.О, поцелуи – насильно данные,О, поцелуи – во имя мщения!Какие жгучие, какие странные,С их вспышкой счастия и отвращения![4]
В 1783 году в Париже была издана книга Иоганна Лафатера «Эссе о физиогномике», в которой автор строит свою классификацию лицевой экспрессии (рис. 2.2), используя фрагменты картин и рисунков художников (прежде всего Лебрена).
В своей книге Лафатер при классификации «страстей» (кстати, горячо обсуждавшейся во Французской Академии) не ограничился человеческими лицами и фигурами. Значительная часть его огромного труда посвящена систематизации движений и мимики животных, особенно лошадей и собак.
Рис. 2.2. Таблица мимики по И. Лафатеру.
Рейковский (1979) отмечает, что на формирование мимического выражения эмоций оказывают влияние три фактора:
1) врожденные видотипичные мимические схемы, соответствующие определенным эмоциональным состояниям;
2) приобретенные, заученные, социализированные способы проявления эмоций, произвольно контролируемые;
3) индивидуальные экспрессивные особенности, придающие видовым и социальным формам мимического выражения специфические черты, свойственные только данному индивиду.
Наиболее часто проявляемыми мимическими паттернами являются улыбка (при удовольствии) и «кислая мина» (при отвращении).
Различия в улыбке проявляются уже у 10-месячных младенцев. На мать ребенок реагирует улыбкой, при которой активизируются большая скуловая мышца и круговая мышца глаза (улыбка Дачена). На приближение незнакомого человека ребенок тоже улыбается, но активация возникает только в большой скуловой мышце, круговая мышца глаза не реагирует.
С возрастом многообразие улыбок увеличивается. П. Экман и В. Фризен (1982) выделяют три вида улыбок взрослого человека: искреннюю, фальшивую и несчастную, жалобную. Фальшивая улыбка делится ими на две разновидности. Поддельная улыбка выражает не столько радость, сколько желание казаться радостным. Притворная улыбка имеет целью скрыть от окружающих свои негативные эмоции. Фальшивую улыбку характеризуют относительная пассивность круговых мышц глаза, в результате чего щеки почти не приподнимаются и отсутствуют характерные морщинки у внешних уголков глаз («гусиные лапки»). Фальшивая улыбка бывает, как правило, асимметрична, с большим смещением влево у правшей. Кроме того, она возникает либо раньше, либо позже, чем того требует ситуация. Фальшивая улыбка отличается и продолжительностью: ее кульминационный период длится дольше обычного (от 1 до 4 секунд). Период ее развертывания и свертывания, наоборот, короче, и поэтому она появляется и исчезает как бы внезапно. По этим признакам фальшивая улыбка распознается довольно легко. Однако при нарочито фальшивой улыбке, когда сокращение скуловых мышц приподнимает щеки, отличить ее от искренней улыбки без анализа ее временной развертки бывает трудно. Интересно, что первый тип улыбки (искренняя) вызывает большую ЭЭГ-активность во фронтальной коре левого полушария, а второй тип (фальшивая) – во фронтальной коре правого полушария (Davidson, Fox, 1982).
Как отмечают Г. Остер и П. Экман (1968), человек рождается с уже готовым механизмом выражения эмоций с помощью мимики. Все мускулы лица, необходимые для выражения различных эмоций, формируются в период 15–18-й недели утробного развития, а изменения «выражения лица» имеют место, начиная с 20-й недели. Поэтому многие ученые считают главным каналом выражения и опознания эмоций лицевую экспрессию. К. Изард и С. Томкинс (1966), например, пишут: «Аффект есть прежде всего “лицевой”, а не висцеральный феномен, и интроспективное осознание эмоции есть результат обратной связи от активации мускулов лица, которые, в свою очередь, оказывают сильное мотивационное влияние на психологические функции» (с. 90).
Сенегальская народность уолоф живет в обществе с установленными жесткими ограничениями по положению и власти. Представителям высшей касты следует проявлять большую сдержанность при выражении эмоций; представители низшей касты должны более живо выражать свои эмоции, особенно это касается касты, называемой гриоты. Гриотов нередко приглашают для того, чтобы они выражали «недостойные» знати эмоции.
Герриг Р., Зимбардо Ф. 2004, с. 617Мимические средства экспрессии изучались А. Диттменном (1972), А. А. Бодалевым (1981), К. Изардом (1980), В. А. Лабунской (1986), П. Экманом (1973) и др.
П. Экман и К. Изард описали мимические признаки первичных, или базовых, эмоций (радость, горе, отвращение-презрение, удивление, гнев, страх) и выделили три автономные зоны лица: область лба и бровей, область глаз (глаза, веки, основание носа) и нижняя часть лица (нос, щеки, рот, челюсти, подбородок). Проведенные исследования позволили разработать своеобразные «формулы» мимических выражений, фиксирующих характерные изменения в каждой из трех зон лица (рис. 2.3.), а также сконструировать фотоэталоны мимических выражений ряда эмоций.
Рис. 2.3. Схемы-эталоны выражения удивления: а – мимические изменения во всех зонах лица (I тип); á – мимические изменения в области лба – бровей (II тип); в – мимические изменения в нижней части лица (III тип); г – мимические изменения в области глаз (IV тип).
В. А. Барабанщиков и Т. Н. Малкова (1988) показали, что наиболее выразительные мимические проявления локализуются преимущественно в нижней части лица и значительно реже в области лба – бровей. Характерно, что ведущие признаки не локализуются в области глаз. Это на первый взгляд странное обстоятельство хотя бы потому, что в художественной литературе большое внимание уделяется выражению глаз. Да и ряд ученых считает, что область глаз среди других черт лица особенно важна для общения (Coss, 1972; Richter, Coss, 1976). Барабанщиков и Малкова объясняют это тем, что глаза представляют собой своеобразный смысловой центр лица, в котором как бы аккумулируется влияние сильных мимических изменений верхней и нижней частей. Как показал Лерш (цит. по: Жинкин, 1968, с. 180), глаза, видимые через прорези в маске, закрывающей все лицо, ничего не выражают.
В табл. 2.1 приведены характерные мимические изменения для различных эмоций.
Следует учитывать, что внешние проявления эмоций, представляя собой синтез непроизвольных и произвольных способов реагирования, в большей степени зависят от культурных особенностей данного народа. Известна, например, традиция английского воспитания не обнаруживать внешне свои эмоции. То же наблюдается и у японцев. Например, в работе П. Экмана (1973) выявлен следующий факт. В момент демонстрации «стрессового» кинофильма американские и японские испытуемые по-разному выражали свои переживания при просмотре фильма наедине или вместе с соотечественниками. Когда и американец, и японец находились в кинозале одни, выражения их лиц были идентичны. Когда оба находились вместе с партнером, то японец по сравнению с американцем значительно сильнее маскировал негативные эмоции позитивными. В связи с эти нельзя не вспомнить показанный по телевидению в начале 1990-х годов документальный фильм о поведении японских пассажиров авиалайнера, терпевшего в воздухе аварию: среди них не было ни паники, ни слез, ни криков, все сидели на своих местах со спокойным выражением лица.
