Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Кир, ты проявляешь прискорбный недостаток терпения. – С этими словами она развернулась и удалилась обратно в комнату.
Он уставился на ее спину. Она говорит про терпение? Годы, ушедшие на то, чтобы залечить его ожоги, годы, которые он провел, планируя свою месть и воздерживаясь от любых поспешных действий, подавляя любой порыв крушить и убивать. За эти годы он научился ждать и терпеть. И после всего этого она еще обвиняет его в недостатке терпения!
Шумно выдохнув, Кир вошел в комнату.
– И чего же мы ждем? – спросил он, осматриваясь и пытаясь понять, чем могла заниматься София все это время.
Она в ответ только взмахнула рукой и вернулась к маленькому столику, приставленному к стене. Затем чуть приподняла руку и потянула за… за нитку? Да, это была нитка.
– Чем ты занимаешься? – пробурчал Кир. Он шагнул к Софии и взял ее за руку. – Что это такое?
– Тебе еще многое нужно узнать о женщинах, Кир. Это моя рука.
София попыталась высвободить руку, но Кир еще крепче сжал ее запястье.
– И в чем тут дело? – Он присмотрелся повнимательнее. – Ах, да… Рукав неправильно пришит, верно?
– У тебя поразительно острый глаз. Я уже несколько часов пытаюсь это исправить.
Он выпустил ее руку.
– Стало быть, мы ждем из-за какого-то рукава?
– Мы ждем вдову богатого судовладельца, Кир, – пояснила София терпеливо. – И эта женщина должна быть разодета в пух и прах. Уж конечно, я бы ни за что не отправилась в столь дальний путь, не имея в запасе хотя бы несколько богатых нарядов.
София вернулась к своему шитью, а Кир стал внимательно рассматривать ее. На ней было темно-синее, как ночь, сюрко с эффектными прорезями по бокам, открывавшими взору бледно-розовый шемиз[5], в котором она, очевидно, была минувшей ночью. Широкие темно-синие ленты перекрещивались по бокам тонкой верхней туники, облегавшей талию и подчеркивавшей все достоинства ее фигуры – такова была самая последняя мода того времени.
– Откуда это? – спросил Кир, указывая на ее наряд.
София взмахом руки указала на стену за своей спиной; все ее внимание было сосредоточено на рукаве, который следовало пришить.
– Там висел какой-то гобелен хорошей работы и с изящной вышивкой, но, должна заметить, сильно потертый.
Кир перевел взгляд на стену – она была пустой, затем снова посмотрел на Софию. Вышивка на ее платье напоминала гобелен – то было переплетение бледного мерцающего серебра и нитей самых разных оттенков, напоминавшее созвездия на фоне ночного неба. Однако никто не смог бы распознать в этих вырванных из общей картины узорах оленя, зайца и охотника, весело скачущего следом за ними сквозь лесные дебри.
На ней был тот же самый серебряный пояс, что и накануне, но сейчас, на фоне этого одеяния, он выглядел совершенно по-иному – украшал ее талию буквой “V”, а затем ниспадал длинным серебристым хвостом к коленям. Волосы же Софии, забранные в серебряную сетку, отливали темным золотом в сиянии закатного солнца, светившего в окно. Она сейчас напоминала ожившее и охваченное пламенем ночное небо – сияющее и подмигивающее…
Тут София подняла глаза и обнаружила, что Кир смотрел на нее весьма выразительно. Она приподняла брови столь же выразительно. А он вдруг сказал:
– Дай-ка мне.
София взглянула на него с удивлением.
– Дать тебе? Что именно?
– Иголку. Дай мне иголку.
Она чуть отстранилась от него, но не промолвила ни слова – как будто лишилась дара речи.
Кир же указал на иголку и заявил:
– У тебя нет горничной, зато есть рукав, который нужно пришить. Я сделаю это за тебя.
Губы Софии дрогнули в улыбке.
– Ты умеешь шить?
– Во всяком случае с этим рукавом я справляюсь.
– Как забавно… – пробормотала София. – И полезно. Для тебя.
Кир протянул руку.
– Дай иголку.
Она передала ему иголку, блестевшую в солнечном свете; из ушка иглы уже свисала длинная синяя нитка.
Усевшись на скамейку, Кир принялся за дело. Некоторое время он возился с иголкой – та оказалась слишком тонкой и скользкой, и его мозолистым пальцам не так легко было с ней управиться. Наконец, надежно зажав иголку между большим и указательным пальцами, он покосился на Софию и произнес:
– Итак…
Она улыбнулась и сказала:
– Просто шей – и все.
– Но сейчас твои рукава свисают почти…
– Это ты говоришь о шемизе, о нижней тунике, – проговорила София со вздохом. – А длинные рукава, прошнурованные у плеч, – это совсем другое. – Она взглянула прямо ему в глаза и спросила: – Кир, неужели тебе никогда не приходилось раздевать женщину?
– Такую болтливую, как ты, никогда, – проворчал он.
София снова вздохнула.
– Но сейчас ты не раздеваешь болтливую женщину, а наоборот, помогаешь ей одеться. Это совсем другое дело.
– Никакой разницы, – проворчал Кир и склонился над рукавом. – Но как же, ради всего святого…
– Подогни рукав вот так, – распорядилась София и наклонилась, чтобы наблюдать за его действиями. Чуть поправив рукав пальцами, добавила: – Вот здесь, видишь?
– Кровь Господня! Так я могу тебя поранить, – проворчал Кир, вонзая иголку в пышные складки ткани.
– Ради такой достойной цели, как мода, можно потерпеть.
– И тогда я выставлю кровавый обрубок твоей руки на городской стене, – пробормотал Кир, протягивая сквозь ткань нитку, показавшуюся ему непривычно длинной.
– Выставишь как предостережение всем женщинам, – подхватила София с самым серьезным видом. – Чтобы те никогда не подпускали мужчину к своему платью.
Кир рассмеялся, не отводя глаз от рукава.
– Можешь считать, что рукав моего платья получил тяжелое ранение в бою, – продолжала София.
– Я не солдат, – буркнул Кир.
– Тогда смотри на это как на последствие ночной драки в таверне.
– Что тебе известно о таких вещах, София? – Она пошевелилась, и он прошипел: – Сиди спокойно… Я тут… зашиваю рану. Но ты не ответила на мой вопрос.
– Я кое-что об этом знаю, потому что мой муж был замешан в нескольких.
– В нескольких – в чем?
– В драках. Однако ему не слишком в них везло.
– Тогда ему не следовало в них ввязываться.
– То же самое говорила ему и я. Но Ричард… Он был рыжеволосым левшой. К тому же с горячим темпераментом.
– Человеку с горячим темпераментом следовало бы уметь драться.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
