— Ее врагам, — холодно уточнил Мирроар. — В противном случае она даже не пошевелилась бы.
— Скажи мне, — вызывающе спросил Рейзор, — что ты почувствовал, впервые услышав ее голос? Ты ощутил какое-то волнение в своем сердце, в своей душе? Или тебе было все равно?
— Нет, мне было не все равно, — признался Мирроар. — Когда она заговорила со мной в ночь бури, я узнал голос Бога и разволновался как дитя. Ведь если отец наказывает своего ребенка, тот по-прежнему льнет к нему и делает это вовсе не потому, что продолжает считать разбушевавшегося родителя добрым или мудрым. Просто у ребенка нет другого отца... Однако потом я начал задавать себе вопросы, и они привели меня сюда.
— Вопросы... — презрительно протянул Рейзор. — Воин не задает вопросов. Он выполняет приказы.
— Тогда почему ты сам не примкнул к ее армии? — поинтересовался Мирроар. — Почему ты здесь, в пещере Ская? А может, ты тоже хотел его о чем-то спросить?
Рейзор молчал, и Мирроар не мог понять, собирается ли синий дракон напасть на него или же просто что-то обдумывает. Внезапно он почувствовал себя очень уставшим от этого разговора и к тому же голодным. При мысли о еде в животе у него предательски заурчало.
— Если мы собираемся драться, — сказал Мирроар, — то я прошу тебя сначала позволить мне поесть. Я умираю от голода, а где-то поблизости должна быть козлиная туша.
— Да не собираюсь я с тобой драться! — отмахнулся с раздражением Рейзор. — Много чести в том, чтобы одолеть слепого врага! А козел, которого ты ищешь, находится слева от тебя, на расстоянии двух когтей. Череп моей подруги сейчас украшает чей-то тотем. Возможно, если бы нас не перенесли сюда, она была бы жива. И тем не менее, — добавил синий дракон печально и с силой ударил хвостом, словно пытаясь заставить себя поверить в собственные слова, — Такхизис — моя Богиня.
Мирроар не мог помочь Рейзору пережить испытываемый им кризис веры. Сам он уже давно справился с подобным кризисом. Правда, ему было намного легче, поскольку никто из его сородичей никогда не служил Такхизис — их любовь и верность всегда принадлежали Паладайну, Светоносному Богу.
Может быть, в эти минуты Паладайн блуждал где-то в поисках своих потерянных детей? По словам Ская, металлические драконы хотели покинуть Кринн и сообщить о его новом местонахождении старым Богам, однако вместо спасения остальных сами попали в еще худший плен, и Владычица Тьмы спокойно оставалась у власти. И все же Мирроар продолжал верить в то, что Паладайн найдет похищенный мир. Куда бы Такхизис ни спрятала Кринн вместе со всеми его обитателями, они, подобно потерпевшим кораблекрушение, должны были найти способ просигналить тому, кто искал их в бескрайних просторах океана, именовавшегося Вселенной.
Мирроар принялся за козлиное мясо. Он не счел нужным поделиться, так как синий дракон мог поесть и в другое время — зрячему дракону ничего не стоило поймать любую понравившуюся ему добычу. Мирроар же сильно изголодался, скитаясь по земле в человеческом обличье и довольствуясь лишь тем, что люди опускали в его обшарпанную миску для пожертвований. Это было первое мясо, которое он ел за очень долгий период времени, и слепой дракон поклялся себе воздать должное козлиной туше.
Он уже определился с планом дальнейших действий и теперь собирался тщательно продумать все детали. Впрочем, первым делом следовало избавиться от Рейзора, да только тот, по-видимому, нашел в лице Мирроара благодарного слушателя, а потому явно не спешил откланяться.
Синие драконы всегда отличались общительностью, и Рейзор, отнюдь не являвшийся исключением из этого правила, принялся оживленно болтать. Поначалу гость показался Мирроару весьма молчаливым существом, однако теперь оно трещало без умолку, словно от разговоров у него становилось легче на душе. Рейзор подробно описал смерть своей подруги и с печалью в голосе поведал о славном маршале Медане, а потом и о Рыцаре Тьмы Герарде — наезднике дракона. Слушая вполуха, Мирроар продолжал обдумывать свой план.
К счастью, занятый едой рот позволял ему поддерживать разговор лишь кивками и нечленораздельными восклицаниями, а к тому времени, когда он утолил свой голод, Рейзор наконец замолчал. Мирроар услышал шелест его крыльев и радостно решил, что тот собрался улетать.
Но он ошибся: синий дракон просто устраивался поудобнее.
«Если я не могу от него избавиться, — угрюмо подумал Мирроар, — то должен, по крайней мере, хоть как-то его использовать».
— Что ты знаешь о тотемах из драконьих черепов? — осторожно спросил он Рейзора.
— Достаточно, — прорычал тот. — Я ведь уже говорил тебе о черепе моей подруги, покоящемся в одном из тотемов. А почему они тебя интересуют?
— Скай придавал им большое значение. Он сказал... — Мирроару пришлось призвать на помощь всю свою осторожность, дабы не проболтаться о том, что именно рассказал ему Скай о тотемах и исчезнувших металлических драконах. — ... В общем, они зачем-то нужны Такхизис.
— Что значит «зачем-то»? Это слишком расплывчато, — нахмурился Рейзор.
— Пожалуй, но больше я ничего не смог узнать. Скай был таким странным, когда говорил о них... Наверное, бредил.
— Согласно моим сведениям, лишь один человек знает о намерениях Такхизис. Это девушка по имени Мина, предводительница армии Единого Бога. Я разговаривал со многими драконами, которые служат ей. Они говорят, что Мина — любимица Такхизис, несущая на себе благословение Божье. Только ей может быть известна тайна тотемов. Но для тебя ее осведомленность ничего не решает.
— Напротив, — возразил Мирроар, — для меня она решает больше, чем ты можешь себе представить. Я знал Мину еще ребенком.
Рейзор презрительно захрипел.
— Я — Хранитель Цитадели Света, помнишь? — продолжал Мирроар. — А Мина была найденышем, которого там воспитали. Вот почему я знаю ее.
— Все, связанное с Цитаделью, для нее уже в прошлом. Сейчас она сочла бы тебя своим врагом.
— Может быть, — согласился Мирроар. — Тем не менее мы с ней виделись всего несколько месяцев назад. Я находился в человеческом обличии — слепой, слабый и одинокий, но Мина узнала меня и сохранила мне жизнь. Возможно, она вспомнила свои детские годы. Тогда она очень любила задавать вопросы, а я на них...
— Мина пощадила тебя из-за сентиментальной слабости, — перебил его Рейзор. — Даже самые лучшие из людей страдают этим недостатком.
Мирроар ничего не ответил и осторожно спрятал улыбку. Перед ним стоял синий дракон, который горевал о своих погибших друзьях и в то же время порицал людей за привязанности детства.
— Впрочем, подобная слабость могла бы быть нам на руку. — заявил вдруг Рейзор. Он отряхнулся всем телом и расправил крылья. — Ладно, мы встретимся с Миной, и ты попробуешь выяснить все необходимое.
— Ты сказал «мы»? — спросил изумленный Мирроар. Он подумал, что ослышался, хотя слова «я» и «мы» звучали на драконьем языке абсолютно по-разному, и перепутать их было просто невозможно.
