Ах, как жаль, что Ханна не пошла со мной. Как мне хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом и видел то, что вижу я.
Мне не терпелось поскорее вернуться и сказать ей, что она оказалась права насчет Марлингов. Что они и в самом деле оборотни.
Вдруг волки оторвались от воды, подняли головы и стали принюхиваться.
Неужели они почуяли меня? Или новую жертву?
Я приник к толстому стволу и стоял ни жив ни мертв.
Когда я осторожно выглянул, они бежали вдоль берега ручья. Подождав, пока они отбегут на почтительное расстояние, я выскочил из своего укрытия и побежал вдогонку за ними.
Всю ночь я преследовал оборотней. Отсняв, одну пленку, я заряжал другую. Я снял, как они, поднявшись на задние лапы, выли на луну. Я снял несколько потрясающих кадров, как они пожирают очередную добычу — всякую мелкую дичь.
Я повсюду искал тетю с дядей, чтобы предупредить их и рассказать о том, что я видел.
Покуда я носился за волчьей парой, едва соображая что-либо от ужаса и возбуждения, я потерял всякое представление о времени, словно все это происходило во сне, а не наяву.
Наконец начало светать. Я с изумлением заметил, что наступило утро.
Оборотни теперь двигались медленно. Если ночью они бежали легко и грациозно, то сейчас еле-еле передвигали лапами.
Добравшись до опушки леса и выйдя на задний двор, они поднялись на задние лапы и неуклюже поплелись к окну.
Я держался деревьев, опасаясь подойти близко. Солнце поднималось, и все вокруг светлело. Если б волки оглянулись, они б увидели меня.
Я поднял камеру. У меня осталось несколько кадров.
Оборотни кое-как доковыляли до задней стены дома. Воздев вверх свои мохнатые лапы, они подняли морды к яркому солнцу.
Я не мог сдержаться от крика изумления, когда они начали сбрасывать свои шкуры.
Они стали отделяться от тел.
Когти втянулись, а шкура совсем отделилась от тела и открыла человеческие руки.
Я смотрел во все глаза. Черная волчья шерсть отходила от рук и ног, а потом вся шкура полностью отделилась от тела.
Они стояли ко мне спиной.
Волчья шкура превратилась в подобие накидок. Бывшие волки протянули к ним руки и сняли их.
Я понял, что сейчас впервые увижу Марлингов.
Они сложили свои волчьи накидки на землю.
Медленно повернулись.
И я увидел их лица.
28
Утреннее солнце осветило их лица, и я чуть не закричал от ужаса и отчаяния.
Дядя Колин и тетя Марта потянулись, откинув назад свои посеребренные сединой волосы, затем нагнулись за волчьими шкурами.
Так вот кто оборотни — мои тетя и дядя!
Дядя Колин поднял глаза и посмотрел на лес. Я так и приник к стволу. Увидел он меня или нет?
Нет.
Меня всего трясло. Из меня так и рвался крик:
«Нет! Нет! Этого не может быть!»
Но я только крепче прижался к стволу и стиснул зубы. Только бы они не увидели меня. Иначе бы они поняли, что я знаю правду.
Гладкий ствол приятно холодил мой горячий лоб. Надо было все обдумать и составить план действий.
Что я должен делать? С ними оставаться нельзя. Нельзя же жить в одном доме с оборотнями.
Но куда мне деваться? Кто мне поможет? Кто мне поверит?
Тетя и дядя подняли свои шкуры. Затем дядя Колин помог тете Марте забраться в окно дома Марлингов. Когда она оказалась в доме, он также перелез через подоконник.
— Марлинги, — пробормотал я. — Живы ли они? Или мои тетя и дядя сделали с ними что-нибудь ужасное?
Через несколько минут дядя Колин и тетя Марта вылезли из окна и быстро зашагали к своему дому.
Я еще какое-то время стоял за деревом, следя за обоими домами и лихорадочно думая.
Где Марлинги? Спят ли они как ни в чем не бывало в своем доме? Знают ли они о том, что в их доме завелись оборотни? Не оборотни ли сами Марлинги?
Мне хотелось бежать отсюда куда глаза глядят. Выскочить на улицу и бежать как можно подальше от этих мест.
Но надо было выяснить, что с Марлингами. Нельзя уйти, не узнав о них всю правду.
Я еще некоторое время наблюдал за обоими домами. Никаких признаков жизни ни там, ни здесь.
Выбежав из леса, я помчался через заросший бурьяном задний двор Марлингов.
Нырнув за кусты, я внимательно осмотрел дом тети и дяди. Ставни на окнах их спальни были закрыты.
Набрав полную грудь воздуха, я помчался к окну в спальне Марлингов. Схватился за подоконник и заглянул внутрь. Тьма. Ничего не видно.
— Ну давай, Алекс, — пробормотал я. — Ни пуха ни пера.
Подтянувшись, я перекинул ногу через подоконник и спустился в комнату. Глаза не сразу привыкли к полумраку.
То, что я увидел, потрясло меня не меньше, чем открытие, что мои тетя и дядя оборотни.
Я не увидел ничего.
Спальня была пуста. Ни малейшего признака мебели. Ни картины или хотя бы зеркала на стене. Никакого ковра на покрытом пылью полу.
Повернувшись к двери, я разглядел две шкуры. Они были аккуратно сложены и лежали рядышком перед стенным шкафом.
Не дыша, я двинулся к открытой двери, высунул из нее голову и огляделся. Темно и голо.
— Есть тут кто-нибудь? — приглушенным голосом прокричал я. — Эй! Есть кто дома?
Я прошел по коридору и вышел в переднюю часть дома. Я обошел все комнаты.
Всюду было голо и пусто, на всем лежал толстый слой пыли.
Я вошел в гостиную. И здесь то же самое. Ни мебели. Ни света. Ни единого признака того, что кто-нибудь здесь жил последние годы.
— О-о-о-о! — вырвалось у меня, когда до меня стало доходить, что к чему. Эхо подхватило мой голос и разнесло по всему дому.
Здесь никто не живет. Никаких Марлингов не существует!
Это мои тетя и дядя выдумали их. Они использовали дом для того, чтобы прятать свои шкуры. Они придумали Марлингов, чтоб сюда никто не совался.
Никаких Марлингов нет! Все ложь от начала и до конца.
Надо предупредить Ханну. Здесь никто не может чувствовать себя в безопасности.
Я вспомнил, как тетя с дядей пожирали ночью зайчонка. Как они завалили олененка.
Необходимо срочно предупредить Ханну и ее родителей. А потом надо всем бежать отсюда. И чем быстрее, тем лучше.
Я повернулся и бросился обратно. Добежав до открытого окна спальни, я выскочил во двор.
Солнце стояло еще невысоко и было похоже на красный шар. Роса поблескивала на траве.
