Последний номер журнала «Дамские штучки» предлагал три рецепта эротических пряных смесей для добавки в глинтвейн или черный кофе. Два Неле пришлось сразу забраковать, потому что она нигде не смогла найти фиалкового корня и кориандра. Зато третий подходил по всем своим структурным составляющим: мускатный орех, черный перец, гвоздика и имбирь – в равных частях. За имбирем, конечно, пришлось немного побегать, но все-таки и он был найден в одном из магазинов в центре Питера. Как советовал журнал, Неля перемешала и хорошенько истолкла специи, но никак не могла выбрать, в какой напиток их будет добавлять: в глинтвейн или кофе. Что больше любит Алексей, она не знала. Ссыпав истолченные пряности в маленькую стеклянную баночку из-под аджики, Никодимова сказала себе, что решит этот сложный вопрос уже по приходе Алексея путем прямого к нему вопроса. Но кофе она все равно подаст в любом случае, потому что журнал очень советовал на досуге вместе со своим возлюбленным заняться лактеартом, что означает – «молочной живописью». Она представляла собой рисование зубочисткой по «холсту» в виде взбитых сливок, посыпанных корицей. Надо нарисовать сердечко или профиль своего любимого, – результат, как утверждал журнал, превзойдет самые смелые ожидания. Ничей профиль Неля никогда не смогла бы изобразить не только зубочисткой на сливках, но даже и карандашом на бумаге, но на сердечко очень рассчитывала.
Перед кофе Никодимова собиралась подать румяную жареную картошечку и курицу с ананасом, грибами и орехами. Это было ее фирменным блюдом и всегда с удовольствием съедалось гостями до последнего орешка.
В общем, предстоящий вечер и (как хотелось бы) ночь были продуманы Нелей во всех подробностях, и программа не обещала серьезных сбоев. Если Наташенька по малолетству, к примеру, не любит курицу с ананасом, то для нее было заготовлено картофельное пюре с паровой котлеткой, вишневый компот, мороженое и, на всякий случай, куплены еще и конфеты «Мишка на Севере». Подстраховавшись таким образом со всех сторон, Никодимова твердо верила в успех мероприятия, но все-таки волновалась перед приходом Пылаева с дочерью так, что ей три раза пришлось бегать в ванную, мыть потеющие подмышки и заново мазать их антиреспирантом.
Несмотря на все Нелины приготовления, с самого начала все пошло наперекосяк. Вбежавшая в прихожую Наташенька ловкой ручонкой сдернула с плеч тети Муравья посадскую шаль с золотыми кистями, и Алексей сразу получил возможность увидеть, что на Неле предусмотрительно надет домашний халат без пуговиц. Он тут же отобрал у дочери шаль и даже дал ей легкий подзатыльник, но дело уже было сделано, и снова набрасывать шаль на плечи Неле не захотелось.
Наташенька отказалась не только от курицы с ананасом, но и от картофельного пюре с паровой котлеткой и сразу потребовала себе пирожных и конфет. Алексей сказал, что дочке вполне можно дать сладкое. Дома пришлось ее как следует покормить, поскольку терпеть голод «до гостей» дети не умеют. Поедая пирожные, Наташенька без умолку рассказывала про плохого мальчика Алика Хомякова, который ее все время дразнит, а Галинатольевна ему это разрешает, и про то, что скоро у них в садике будет концерт, и ее назначили птичкой-зябликом. Она требовала, чтобы тетя Муравей объяснила ей (потому что папа не знает), почему зяблика называют зябликом, и курица с ананасами как-то была скомкана. Когда Наташеньку усаживали перед телевизором, Неля вспомнила, что так и забыла спросить, любит ли Алексей глинтвейн, но теперь почему-то спрашивать постеснялась, решив, что лучше без всякого спросу всыплет привораживающую смесь в кофе.
После мультфильма Наташенька пожелала смотреть хоккей на траве, и Неля с Алексеем вынуждены были еще раз повторить курицу. Пылаев, слегка освобожденный от дочери, наконец смог благосклонно посмотреть на Нелю и даже сказать, что никогда в жизни не ел такого вкусного блюда и что никак не сообразит, какие в нем ингредиенты. Довольная и сразу раскрасневшаяся Неля в подробностях все ему объяснила и разошлась до того, что собралась непринужденно зажечь ароматические свечи заодно с аромалампой северной страны Суоми. Алексей остановил ее словами, которые она больше всего хотела услышать:
– Ничего такого не надо, Неля, я и так останусь, если вы именно этого хотите…
Именно этого она и хотела, и даже догадывалась, что он сразу понял, зачем его приглашают в гости, и все же ей стало почему-то так тошно, что она, с трудом сдержав слезы стыда, спросила:
– Ну а кофе вы будете? Я умею готовить такой… с пенкой… а можно со сливками…
– Конечно буду, с пенкой, – по-доброму улыбнулся он, и она как-то сразу успокоилась. Они взрослые, свободные люди и ничего плохого не делают. В конце концов, он всегда может уйти, если вдруг почему-то посчитает интимные отношения с ней постыдными.
Раз он не хочет кофе со сливками, то лактеарт тоже отпадает, хотя, конечно, можно попробовать рисовать на пенке… Нет, она ни за что не сможет предложить Пылаеву подобное развлечение. Но сама-то она вполне может незаметно нарисовать на пенке сердечко… Можно и не зубочисткой, а ложечкой. Алексей даже не догадается, что она делает.
Когда Неля вернулась в комнату с двумя чашечками кофе с пряностями и с плотной пенкой, Наташенька уже спала, свернувшись калачиком в кресле перед телевизором. Алексей стоял над дочерью в глубоком раздумье, будто витязь на распутье.
– М-можно положить Наташеньку в д-другую комнату, – запинаясь, предложила Неля. – Я там специально… п-приготовила все, чтобы она не упала… если что…
Алексей кивнул, осторожно взял дочь на руки и понес туда, куда ему указали. Когда девочка была устроена, они вернулись к остывшему, но с так и не опавшей пенкой кофе.
– Ну и ну! – опять улыбнулся Алексей, разглядывая пенку. – Держится! Вы – мастерица, Неля!
И мастерице Неле, сжавшейся от ужаса (потому что сейчас все наконец должно произойти или… не произойти), от его слов опять стало легче. Она улыбнулась ему в ответ и сказала, что получение плотной кофейной пенки – ее тайное знание, которое она пока еще никому не открывала. Потом они пили остывший кофе, а Неля думала, что и с интимной музыкой пролетела. Наташенька спит, и беспокоить ее не стоит. Остались всего два пункта практически полностью проваленной программы, а именно: г) соблазнение эротическим бельем и д) собственно интимные отношения. Бедная Неля не могла даже представить, как приступить к выполнению пункта «г», не говоря уже о сакральном «д». Можно, конечно, специально ослабить пояс, чтобы он соскользнул, будто бы сам собой, и тогда полы халата разъедутся в стороны, но что при этом подумает Алексей! Когда в комнате была Наташенька, халат почему-то не расходился, а стоило уложить ее спать, как он вдруг начал терять пояс и эротично демонстрировать белье!
У несчастной Нели от мучительных раздумий и опять окатившего ее горячей волной стыда начали дрожать и кривиться губы. Она готова была разрыдаться, когда Алексей вдруг самым непринужденным образом попросил у нее полотенце и прошел в ванную. Воспрянувшая духом Никодимова мигом разложила диван и застелила его. Можно, пожалуй, пренебречь пунктом «г», то есть снять так и не осмотренное Пылаевым эротическое белье, потому что оно здорово намяло ей с непривычки некоторые особо нежные места. У нее есть почти прозрачная ночная сорочка, которая гораздо больше подойдет к ее выходу из ванной, куда она непременно зайдет после Алексея.
