Ник взял в руки рамку с фотографией Энни. На снимке она не улыбалась. Она задумчиво смотрела куда-то вдаль. Он не знал, куда именно она смотрела, не помнил, кто сфотографировал ее, но ему всегда нравилась эта фотография; к тому же это Энни вставила ее в рамку для него. У нее была великолепная улыбка, но это задумчивое выражение лица особенно притягивало Ника. Светлые волосы ниспадали на плечи именно так, как ему нравилось. На ней почти не было косметики.
Фото было простым и живым — именно такой он помнил Энни. Простой и живой… и ушедшей навсегда.
Он положил фотографию на стол и взял стакан. Наполнил его до краев виски. Затем взгляд Ника снова упал на газетные вырезки. Зачем он согласился вести дело Железного Дровосека? Кого он пытался обмануть? Мужчина в тех статьях был другим, он никогда уже не сможет стать таким снова. Если он не откажется от этого дела, то завалит его. К тому же ему снова придется встретиться с Равин Скилер. Ник сам не знал почему, но от этой мысли ему становилось не по себе. Он не мог понять, почему так сильно реагировал на нее, но догадывался, что дело было не только в выпивке. И не в его затянувшемся воздержании.
Не желая анализировать свои чувства, Ник решил подумать о чем-нибудь другом. Осушив стакан, он наполнил следующий. Затем взял телефон и набрал номер офиса Фила. Автоответчик утверждал, что офис закрыт до понедельника, как Ник и предполагал. Было гораздо легче разочаровать кого-то по голосовой почте, чем сказать все лично. Он нажал добавочный номер Фила после соответствующего сигнала автоответчика и оставил сообщение.
«Это Лазитер. Боюсь, мне придется отказаться от этого дела. Зацепок почти нет, и я сомневаюсь, что они появятся. Копы смогут сделать больше, чем я, поэтому мне кажется неправильным тратить твои деньги. Я верну тебе то, что ты мне заплатил». Ник не знал, как он это сделает. Он уже потратил большую часть этой суммы. Но он что-нибудь придумает. «Прости, приятель. Удачи».
Казалось, что теперь ему должно стать легче, но, положив трубку, Ник почувствовал только стыд. Пес подошел и улегся на полу возле его стула. Ник наклонился, погладил его по голове и почесал за ухом, как тот любил. Хоть кого-то он мог сделать счастливым. Даже если это была всего лишь собака.
— Тебе нужно лакомство, мальчик?
Пес залаял и завилял хвостом.
— Да, мне тоже, — сказал Ник.
Он пошел на кухню и вернулся с двумя аппетитными кусками вяленого мяса. Пес с жадностью набросился на них, пока Ник скручивал пробку с бутылки «Джека Даниелса». Сегодня он решил побаловать себя. В конце концов, ведь не каждый день он отказывается от единственного источника доходов.
Ник включил телевизор. По ESPN показывали Кена Гриффи-младшего, вернувшегося в «Сиетл Маринерс» в прошлом бейсбольном сезоне. Ник плеснул в стакан еще виски из полупустой бутылки и искоса посмотрел на экран телевизора.
Кен ухитрился провернуть резкий удар. Он сделал передачу, мяч просвистел как пуля. Ник тем временем пил виски уже прямо из бутылки. Конечно, он не сделал бы этого, если бы рядом находился кто-то еще. Он закрыл глаза, наслаждаясь вкусом напитка.
Удар, еще удар; они следовали один за другим. Почему Гриффи продолжал размахивать, если мяч уже парил над стеной?
…Что-то мокрое на руке Ника заставило его вскочить. Он открыл глаза. В окно светило утреннее солнце. Пес стоял возле кресла, уставившись на хозяина и виляя хвостом. Ник посмотрел на телевизор. Бейсбол по ESPN закончился. Теперь шла какая-то программа о рыбалке. Резкие удары все еще раздавались в ушах у Ника, только это был уже не мяч. Это был стук в дверь. Кто-то настойчиво хотел войти.
Ник поставил бутылку в вертикальное положение, на миг пожалев, что «Джек Даниелс» выскользнул из его рук, когда он уснул. Он поднялся с кресла и, шатаясь, побрел к двери.
Фил Бодински был темнее тучи.
— Я прослушивал автоответчик и обнаружил твое сообщение. Какого черта? — Фил вошел, не дожидаясь приглашения, и повернулся лицом к закрывавшему дверь Нику.
Ник провел рукой по щетине, пытаясь унять сильную пульсацию в затылке. Он сглотнул, несмотря на сухость во рту. Господи, ему просто необходимо выпить кофе. И закурить.
— Как ты узнал, где я живу?
— Наверное, я лучший сыщик, чем ты.
Ник пропустил эти слова мимо ушей. Он слышал и похуже.
— Да, это точно, — согласился он. — Так какого хрена ты тогда приперся? Ты же лучше меня знаешь, что напрасно тратишь свои деньги.
Фил начал расхаживать по комнате. Ник отвел глаза. Его тошнило и без этого мелькания.
— Что касается денег, — Фил стукнул кулаком в подтверждение своей серьезности, — я неплохо платил тебе за эту работу. А ты решил кинуть меня?
— Я сейчас вернусь. — Ник пошел на кухню. — Хочешь кофе? — крикнул он через плечо, чтобы было слышно в гостиной. Но Фил стоял сзади и смотрел, как Ник справляется с кофеваркой.
— Что я хочу, так это получить ответ.
Ник наполнил кофеварку водой, отмерил четыре ложки кофе и, опершись руками на шкаф, стал ждать, когда тот сварится. Ему нужна была доза кофеина, и большая.
— Я же сказал тебе, что верну деньги.
— Мне не нужны эти проклятые деньги. Я хочу остановить этого мерзавца.
— Если этого не может сделать полиция, с чего ты, черт возьми, взял, что это могу сделать я?
Кухня наполнилась ароматом кофе, заставляя Ника почувствовать себя немного лучше. Он вытащил из посудомоечной машины кружку и наполнил ее прежде, чем кофеварка отключилась. Кофе капнул на горячую поверхность и зашипел. Прислонившись бедром к шкафу, Ник быстро глотал горячий напиток.
Фил снова начал ходить туда-сюда.
— У копов масса работы. И для них это всего лишь очередное дело, — говорил он. — У тебя больше времени. Джо сказал, что ты был профи, просто бульдог. Кроме того, я считал, что ты поймешь меня как никто другой.
— Почему именно я? — Ник достал из шкафа аспирин, взял три таблетки и запил их кофе.
Неожиданно голос Фила стал тихим, почти сочувствующим.
— Джо рассказал мне о твоей жене. Ты знаешь, как это — потерять любимого человека.
Засунув руку в карман пиджака, Фил вытащил желто-коричневый конверт. Он достал небольшую стопку фотографий и сунул их Нику под нос. На верхней фотографии была белокурая женщина. Она сидела на качелях и смеялась. Ее волосы развевались, глаза радостно сияли.
— Это моя жена Линдси до того, как этот сукин сын забрал ее у меня. Она была самой доброй, самой красивой женщиной на свете. Мы думали о детях. Собирались состариться вместе. Теперь я состарюсь один. — Глаза Фила затуманились, и он сердито посмотрел на Ника. — А что бы ты сделал, если бы твою жену зверски убили? Что бы ты сделал, если бы свет твоей жизни погас таким образом?
Фил убрал первую фотографию, показывая следующую. Та же женщина, но она уже не смеялась. Она была искалечена и вся в крови. Полностью обнаженная, с ожогами и ножевыми ранениями на светлой коже.
