Но купался ли город наверху в лучах солнца или бледном свете луны, подземные черные рынки всегда были открыты.
Тот рынок, где оказались Турпан и Моа, находился в высеченном в скале сводчатом зале Функционального века. Огромные разветвляющиеся колонны поддерживали потолок, сделанный из какого-то черного материала, который имел текстуру блестящего дерева, но был тверже металла. Между колонн беспорядочно теснились шатры, похожие на ярких насекомых, и навесы из прочной ткани. Полог каждой палатки всегда был откинут, открывая разложенные внутри товары. А продавалось на черных рынках все.
Турпан и Моа осторожно пробирались в толпе. На рынке было тесно. Гиик-тиуки и рикши сновали среди пешеходов, гомон голосов эхом отражался от стен, сбивая с толку. Светильниками служили шипящие, ослепительно белые шары, сгустки энергии, висящие в воздухе без всякой опоры.
Сюда, в одно из таких мест, куда не заходили солдаты Протектората, судьба могла привести кого угодно. Здесь бывали богачи в тяжелых темных балахонах – в высшем обществе считалось вульгарным носить яркие цвета или броские наряды. Их сопровождали наемные телохранители, вооруженные дум-пистолетами. Сюда спускались приверженцы Тропы Духов в капюшонах, надвинутых на лицо, переговаривающиеся между собой шепотом. Они изучали ненавистных призраков и поклонялись им. Остальные старались обходить последователей этой секты стороной. Встречались на черном рынке и жертвы жестокой игры вероятностных штормов, мужчины и женщины с глазами странного цвета или увечьями. Были мальчишки из гетто, чья племенная раскраска волос и кожи указывала на принадлежность к той или иной банде. И многие, многие другие – всех не перечесть.
Турпан на всех смотрел с одинаковым подозрением, прижимая к себе сумку, чтобы чего не стащили. Еще он настоял на том, чтобы Моа убрала драгоценный диск поглубже в карман брюк.
Ей в конце концов удалось снять кольца с руки с помощью машинного масла, капавшего из какой-то старой машины, которая попалась им в туннеле по пути на рынок. Артефакт не приклеился к руке, как они опасались, просто сидел слишком плотно. Просунуть пальцы в колечки Моа как-то удалось, а вот вытащить их оказалось куда труднее. Когда она сняла артефакт, его сияние погасло и цветной туман исчез. Но теперь Турпан и Моа смотрели на него с гораздо большим уважением, и девушка все время проверяла, лежит ли диск в кармане, словно он мог в любой момент испариться.
Вдоль стен пещеры тянулись ряды баров и лавок. Жерла коротких сводчатых туннелей пестрели рекламой и образцами товаров, продающихся внутри. Турпан повел Моа в один из таких туннелей, у входа в который дымились котлы с мясом трахиптеруса. Лысеющий мужчина в халате жарил на сковороде лепешки. Он равнодушно взглянул на новых посетителей и снова занялся делом.
Туннель вел в низкую круглую комнату, где было жарко и не продохнуть от курящихся благовоний. Повара принимали заказы у квадратной стойки посреди таверны. Турпан взял две полные тарелки акульих котлет с тыквенным пюре и две кружки холодного тузеля – обжигающего пряного напитка, который очень нравился Моа, хотя ей и редко доводилось его пить.
Друзья отнесли тарелки в маленькую кабинку и сели друг напротив друга. Моа, наплевав на приличия, с жадностью набросилась на еду. Турпану поневоле приходилось есть намного медленнее, приподнимая респиратор, чтобы положить в рот следующий кусок. Он терпеть не мог есть на людях, но им обоим были необходимы отдых и хороший обед. Бегство вымотало их до предела.
– Это для нас слишком дорого, – заметила Моа, беспрерывно засовывая в рот один кусок рыбы за другим.
– Поздновато спохватилась, – ответил Турпан с улыбкой, заметной лишь по морщинкам вокруг глаз. – Не бери в голову, мы ведь при деньгах.
– Сейчас – да, – согласилась Моа, на миг оторвавшись от еды. – Но деньги нам еще понадобятся.
– Ешь. Деньги – моя забота.
Моа не стала спорить. Она просто наслаждалась вкусом настоящей еды и возможностью наесться до отвала. Турпан тихо радовался, глядя на нее. Слишком редко он мог позволить себе побаловать Моа таким угощением. Он знал, как она относится к его мечтам разбогатеть, изменить выпавший ему жребий. Только он никогда ей не говорил, что она стоит на первом месте в его смелых планах. Остальной мир пусть сам о себе заботится, а он, Турпан, позаботится о Моа. Причем в первую очередь, а уж потом приведет в порядок легкие, чтобы избавиться от респиратора. Турпан сделает так, чтобы у них было жилье, хорошая еда каждый день, чтобы не приходилось все силы тратить на выживание. Это была его тайная мечта. Устроить им такую жизнь, в которой удобства и безопасность не будут роскошью.
Пока Моа уплетала за обе щеки, Турпан незаметно оглядывал зал. Здесь собралась разномастная компания, обычная для таверны черного рынка. Люди курили украшенные резьбой трубки, выпивали и наблюдали за остальными посетителями.
– Она будет следить за нами, – рассеянно произнес он.
Моа замерла с вилкой у рта.
– Что ты там бормочешь? – спросила она, и из ее рта разлетелись по столу кусочки пережеванной акулы.
Она расхохоталась и поперхнулась едой, оставшейся во рту. На них стали оглядываться, но Моа удалось проглотить свой кусок котлеты, и она смущенно улыбнулась Турпану, хотя из глаз у нее из-за кашля брызнули слезы.
– С тобой все хорошо? – спросил он.
– Почти, – ответила Моа, стуча себя в грудь ребром ладони. – Прости, говори дальше.
Он молчал и озабоченно смотрел на нее.
– Турпан, я в порядке! – заверила она. – Мне не следовало пытаться вдохнуть в себя завтрак, вот и все. – Она стала серьезнее. – Ты говорил об Анье-Джакане, да?
– Она нас так просто не отпустит, – сказал Турпан, перебрасывая за спину непослушные дрэды. – Ведь она наверняка знает, что за штуку мыдобыли. И не успокоится, пока не получит ее обратно.
– Значит, надо избавиться от этого кругляша, – ответила Моа, снова принимаясь за еду, на этот раз осторожнее. – Продай его быстрее. Возьмем деньги и убежим.
Турпан знал, что она так скажет, и подготовился к спору.
– Нет, продавать его нельзя. Разве ты не понимаешь, что это за вещь? Мы – воры, Моа. А это устройство… Если оно всегда так работает, как тогда, в логове, нам не составит труда проникнуть в любой дом в Орокосе. Представляешь, какие дела мы сможем ворочать с его помощью?
– Мы больше не воры, – возразила Моа.
– Нет, воры. Вот когда у нас будет достаточно денег, чтобы не воровать, – тогда и завяжем, – сказал Турпан. – Если мы попробуем продать диск теперь, когда Анья-Джакана его ищет, она об этом узнает… – Он замолчал, потому что его вдруг осенило.
Конечно! Вот откуда атаманша пронюхала о чудесном диске! Моцги не знали, как он работает, и пытались продать его на черном рынке. Анья-Джакана прослышала, что они продают изобретение Угасших, и догадалась о его истинной ценности. Она выяснила, где хранится это сокровище, и послала за ним Турпана и Моа. Турпан выругал себя за тупость. Как он не понял этого раньше? И все-таки он не испытывал сожаления. В конце концов, все к лучшему: зато теперь у него и Моа есть отмычка для всех дверей в городе.
