Я смутно сознавала, что Мистер Серебряные Виски все еще в комнате, переходит от одного силового тренажера к другому, с полотенцем мотеля на шее.
Сойдя с беговой дорожки, я тут же направилась столу, на котором лежала стопка таких полотенец. Когда я вытирала мокрое лицо, мужчина спросил:
— Хорошо побегать утром, верно? Помогает начать день с хорошей ноты.
Я опустила полотенце, чтобы рассмотреть того, кто задал вопрос.
— ФБР? — спросила я.
Он невольно вздрогнул от удивления.
— Вы и вправду экстрасенс, — с довольным видом сказал он после паузы.
— Нет, — ответила я. — Или экстрасенс с очень ограниченными способностями. Вы находились здесь и тогда, когда Толливер занимался бегом?
У агента ФБР были темно-голубые глаза, которые очень внимательно рассматривали меня. Это раздражало. У него для этого имелась масса времени, пока я бегала. И он рассматривал меня не для того, чтобы решить, привлекательна ли я в сексуальном смысле, занимаюсь ли бегом, чтобы заглушить желание любви. Дело было в чем-то другом.
— Я подумал, что с вами легче будет иметь дело, сказал он. — И из вас двоих вы более интересная.
— Вы ошибаетесь.
Агент посмотрел на мою правую ногу. Верхнюю часть ноги испещряли тонкие красные линии, похожие на паутину.
Мои шорты из лайкры доходили до середины бедра, и при внимательном взгляде на правую ногу паутина была ясно видна. Эта нога время от времени меня подводила. Еще одна причина, по которой мне требовались пробежки, — чтобы поддерживать силу в ноге.
— Что с вами случилось? — спросил он. — Я еще никогда не видел таких отметок.
Агент сохранял бесстрастность.
— В меня попала молния, — ответила я.
Он сделал нетерпеливое движение, как будто уже читал об этом и только что вспомнил. А может, просто не поверил мне.
— И как же это произошло? — задал он новый вопрос.
— Я занималась прической. У меня было назначено свидание, — сказала я, смутно припоминая детали. — Конечно, я так и не пошла тогда на встречу. Удар молнии сорвал туфли с моих ног и остановил мое сердце.
— И что же вас спасло?
— Мой брат, Толливер. Он сделал мне массаж сердца и искусственное дыхание.
— Раньше я не встречал никого, в кого бы ударила молния и кто выжил бы и мог рассказать об этом.
— Таких людей немало, — ответила я и вышла в стеклянную дверь, все еще сжимая в руке полотенце.
— Подождите! — окликнул агент. — Мне бы хотелось поговорить с вами, если можно.
Я повернулась к нему лицом. Мимо нас прошла женщина, готовясь приступить к тренировке. На ней были старые шорты и выцветшая от времени футболка. Женщина с любопытством посмотрела на нас, и я поняла, что рада свидетельнице.
— Поговорить о чем?
— Я был там, в Нэшвилле, какое-то время. Вот почему я получил это назначение.
Я ждала.
— Мне и вправду хочется понять: как вы заранее узнали, что Табита на кладбище?
— Я не знала.
— Но вы знали!
— Если вы не ведете это расследование, я не обязана разговаривать с вами, так? И я не могу найти ни одной причины, по которой мне хотелось с вами беседовать.
— Я агент Сет Кениг, — сказал мужчина так, будто я должна была слышать его имя.
— Мне все равно.
И я вошла в лифт, прежде чем он смог последовать за мной, нажала на кнопку закрывания дверей и улыбнулась. Кениг удивленно сделал шаг ко мне, поняв, что я и вправду ухожу.
Приняв душ, я постучала в комнату Толливера и рассказала ему о случившемся.
— Тот самый гад. Это была засада, — сказал брат.
Слишком сильно сказано. Больше похоже на стратегический подход.
Толливер узнал Сета Кенига по моему описанию. Конечно, агент был в тренировочном зале, когда брат там упражнялся.
— Так он считал, что ты узнаешь его имя? — Задумчиво проговорил Толливер. — Что ж, давай посмотрим.
Ноутбук Толливера был уже включен. Он ввел имя в поисковую систему Google и получил несколько результатов. Сет Кениг участвовал в нескольких охотах на серийных убийц. Он был орудием крупного калибра.
— Но все это в прошлом, — сказала я, читая даты. — Ничего подобного за последнюю пару лет.
— Верно, — согласился Толливер. — Интересно, что случилось с его карьерой?
— А мне интересно, почему он здесь. Я не слышала никаких предположений, что похищение и убийство Табиты были частью действий серийного убийцы. И мне кажется, я бы запомнила, если бы другая девочка была похоронена на кладбище, в милях от того места, где ее похитили, то есть похоронена поверх другого тела в чужой могиле. — Я немного поразмыслила над этим. — Вообще-то, кроме того, что Табита оказалась в чужой могиле, в ее случае нет ничего выдающегося. Но само по себе все ужасно, если об этом задуматься.
Толливер был не в настроении обсуждать вырождение американского общества на примере того, что появление серийных убийц стало обычным делом. Он просто кивнул.
— Он не такой, как остальные, — сказала я. — Сет Кениг.
— Точнее?
— Он очень напряженный, — покачала я головой — очень серьезный. Не похож на обычного представителя закона.
— Ты втюрилась в него?
— Не-а, — засмеялась я. — Он для меня слишком стар.
— Насколько стар?
— Ему, наверное, уже за сорок.
— Но, судя по твоим словам, он в хорошей форме.
Иногда я не могу должным образом оценить поддразнивания Толливера.
— Я говорю не о его теле. Я говорю о его голове.
— Ты не могла бы выражаться немного точнее?
— Думается… — Я колебалась, неуверенная, как выразить свои мысли. — Думается, он испытывает не только профессиональный интерес. Может, он одержим.
— Тобой, — очень ровным тоном сказал Толливер.
— Нет. Табитой. Не лично ею, — с трудом старалась я подобрать слова. — Он одержим загадкой этого дела. Знаешь, как некоторые люди проводят большую часть жизни, пережевывая случай с Лиззи Борден[10]? Это же бесплодное занятие, поскольку все вовлеченные в дело люди уже мертвы и похоронены. Но до сих пор все время появляются посвященные этому книги. Думаю, именно так Сет Кениг относится к Табите Моргенштерн. Посмотри на записи его работы. Он не сделал ничего стоящего с тех пор, как работал над ее делом. И вот он здесь, человек, на которого всегда можно положиться. Не из-за Табиты как личности, не из-за Дианы и Джоэла, а из-за этого загадочного случая. Он относится к этому делу так же, как некоторые полицейские в Колорадо относились к той маленькой девочке, убитой в собственном доме.
