Я приготовился к стонам и жалобам. Но пока мы пробирались через пустыню, постепенно поднимаясь наверх, я не услышал ничего, кроме случайных сдержанных вздохов. Это означало, что Марта или Лорна наткнулись в темноте на кактус. Несколько колючек досталось и мне. Наконец мы добрались до гребня горы, нависающего над широкой вогнутой долиной, сужающейся влево. Грязная дорога бежала вверх по долине и через ворота над нами упиралась в ранчо.
Там не было ни домика охраны, ни будки часового. Простые, ничем не выделяющиеся ворота с висячим замком посередине. Ограда была лишь немного выше и крепче обычной — такую мог бы возвести богатый спортсмен с экзотическими причудами. Но если бы вы попытались открыть ворота, или кто-нибудь сообщил бы о вас не то, что нужно, или забыл сообщить что-то нужное, вы тотчас подверглись бы точному перекрестному огню с двух соседних возвышенностей. По крайней мере, так было до тех пор, пока не пришел Леонард. И хотя он, несомненно, сменил персонал, сама система обеспечения безопасности вряд ли сильно изменилась.
Некоторое время мы лежали, наблюдая за безлюдной светлой полоской дороги. Наконец Марта Борден пошевелилась и взглянула в мою сторону.
— Не похоже, что они едут. Или, может быть, они уже уехали?
Мне вдруг пришло в голову, что это были ее первые слова с тех пор, как мы вместе пробирались к ограде. Видимо, присутствие другой женщины оказало на нее сдерживающее действие.
— Подождем еще немного, — я задумчиво пожевал травинку.
— Не хочу показаться назойливой, — раздался голос Лорны с другой стороны от меня, — и не хотела бы совать нос в чужие дела, но все же — кто она?
— Прошу прощения. Я пренебрег своими обязанностями. Лорна, познакомься с Ники, и наоборот. Я — Эрик, если кто не знает.
— Если бы даже мне и не приказали ожидать тебя, не так уж много агентов ростом в шесть и одну треть фута. Но что она здесь делает, с твоего позволения?
— Ники — курьер. Она владеет информацией из Вашингтона и выдает ее по крупицам, когда ей вздумается.
— Насколько ты ей доверяешь?
— Почти настолько же, сколько тебе, — ответил я Лорне. — Впрочем, не настолько. Немного меньше.
Я почувствовал, что Марта бросила на меня быстрый испуганный взгляд, но заговорила Лорна:
— Почему в ее случае больше сомнений?
— Потому что тебя я знаю. По крайней мере, понаслышке. Ее — нет, и она допускает некоторые странности. Например, сегодня днем двое мужчин гнались за нами в машине. Один был вооружен. Нет сомнения, что он стрелял бы, если бы я дал ему занять удобную позицию. Если бы ему удалось попасть в меня, я бы разбил универсал и наша подружка, по всей вероятности, была бы ранена или убита. Однако мне удалось сбросить будущих убийц с дороги. Они погибли, врезавшись в камни. Что же сделала наша девушка? Обняла и расцеловала за то, что я спас ей жизнь? Нет, достала меня упреками, будто я — бессердечный убийца. Насколько бы ты доверяла девушке с подобными реакциями, а, Лорна?
— Не очень. Особенно если предположить, что она прошла подготовку для нашей профессии. — Лорна попала в самую точку. — Но лучше обсудим это потом. Приготовь бинокль, появился караван.
Сначала мы увидели за холмами неясные огни. Потом в начале долины появились машины, поднимая клубы пыли. Это были два седана в сопровождении джипа.
— Взгляни на головную машину, — голос Лорны был холоден. — Имидж домашней матроны не позволяет сенаторше ездить в новеньком “кадиллаке”, но, кажется, она считает, что “кадиллак” пятилетней давности ей вполне подходит.
Наблюдая за машиной через семикратный бинокль с мощными линзами, я заметил:
— Ты не очень-то ее жалуешь, а, Лорна?
— Я не люблю простаков и жуликов. А она либо то, либо другое. Либо она кладет на американский народ, либо кто-то кладет на нее — например, Герберт Леонард. Это не его ли седые прилизанные волосы на заднем сиденье старого “кадиллака”? Кто рядом с ним?
— Пока не могу сказать.
Первая машина остановилась у ворот. Задняя дверца большого старого седана отворилась, и оттуда вылез Герберт Леонард. Фары задней машины ярко осветили его. За годы, прошедшие с тех пор, как я видел его в последний раз, он немного поправился: коренастый солидный человек с довольно красным лицом и бросающимися в глаза аккуратно причесанными седыми волосами.
Он повернулся и наклонился к человеку, оставшемуся в машине. Тот наклонился вперед, и в свете внутренних ламп я увидел лицо женщины в возрасте около шестидесяти лет — кругленькое, сморщенное, как осеннее яблоко, обрамленное голубизной. У меня осталось впечатление острых ярких глаз за круглыми очками в металлической оправе, но мой бинокль был недостаточно мощным, чтобы различить их цвет. Фигура казалась полной, как у солидной матроны. От ночного холода пустыни она была закутана в темный плащ.
— Эрик, видишь ее? Узнаешь?
— Да, узнаю.
— Тогда давай уматывать отсюда. Мне — нужна ванна и десять часов сна.
— Подождем, пока они уедут.
Герберт склонился над протянутой рукой женщины, потом подошел к другой машине, более новому “кадиллаку”, и сел в него. Машина начала разворачиваться. Он явно возвращался на ранчо, исполнив обязанности хозяина проводить видную гостью до ворот. Старый “кадиллак” тронулся, проехал через ворота и запылил вниз по дороге, пока не скрылся из виду. Охранник, заперев ворота, впрыгнул в ожидавший его джип, и обе машины направились обратно в сторону холмов. Долина опустела...
Часа через три, ближе к рассвету, мы добрались до круглосуточно работающего мотеля в ста двадцати с лишним милях севернее Феникса. Я зарегистрировался как мистер и миссис Хелм с дочерью, взял ключ и подъехал к предназначавшейся для нас секции.
— Давайте, заходите, — сказал я, передавая ключ Лорне. — Я занесу багаж после того, как припаркую лодку.
Для машины вместе с лодкой места не хватало, поэтому я загнал лодку на стоянку, отцепил универсал и поставил его рядом. Потом, достав свой чемодан и рюкзак Марты, закрыл машину. Дверь комнаты была приоткрыта. Я настежь распахнул ее, вошел и застыл, глядя на пантомиму, которую разыгрывали две женщины: молодая отступила к одной из больших кроватей, а старшая держала у бедра короткоствольный револьвер.
— Успокойся, Лорна! — воскликнул я.
— Мне надо было убедиться, что она не вооружена. Во всяком случае, я не работаю с теми, кому не доверяю.
— Ты, должно быть, чертовски одинока, — я начал заводиться. — Но ведь тебя никто не просит с ней работать, это мое дело. А сейчас убери этот чертов пистолет, пока он не выстрелил и не принес нам кучу неприятностей.
— Мое оружие не стреляет, пока я не захочу. И никто, ни один мужчина не будет указывать мне...
— Заткнись и выпей что-нибудь. Оставь ребенка в покое. Если вместо того, чтобы размахивать пистолетом, ты пошире откроешь глаза, то получишь ответы на все вопросы. — Я достал из чемодана бутылку и ободряюще подмигнул Марте, которая опустилась на кровать и сидела очень тихо, не сводя глаз с пистолета. Поставив бутылку на туалетный столик и снимая со стаканов бумажные обертки, я добавил: — Ради бога, Лорна, посмотри на девушку, прежде чем открывать пальбу. Она никакой не профессиональный агент — ни наш, ни чей-либо еще. Я тебе дал это косвенно понять, для того чтобы ты на нее не рассчитывала, если бы началась заварушка.
