— Овечья тропа, — задумчиво проговорил Ник.
Взглянув на Адель, он увидел, что она еле удерживается от смеха.
— Боже, ты просто невозможен, Ник Хьюис!
— Знаю, знаю. Мне надо сделать бейджик «Невыносимый Ник» и носить его с гордостью.
— Это уже лишнее. По тебе и так все видно. Так что надпись не нужна.
Он улыбнулся в ответ. Обменялись любезностями, называется.
— Н-да… Никто не знал, что дорога окажется всего лишь сельской тропой да еще упрется в закрытые ворота фермы!
От таких слов Ник просто замер на месте.
— Ведь ты не знал, да? — повторила она свой вопрос.
Он пожал плечами и начал рассказ о том, как оказался в аналогичной ситуации где-то в Америке. Нику казалось, что это смешно, но Адель почему-то лишь хмурилась все больше и больше.
— Значит, сбился с пути, да? — грозно возопила она. — И он еще думает, что я должна ему доверять?! Да как я могу полагаться на тебя? Если даже в мелочах тебе нельзя довериться!
После этой громовой тирады они еще целых пять минут сидели в машине молча. Потом Ник ожил: время не ждет.
— Адель, одолжишь на время свой телефон?
— Для чего? Ведь сигнала все равно нет.
— Знаю. Но я могу взобраться на холм и оттуда позвонить матери. Уж ее-то точно надо предупредить. К тому же ты ведь не хочешь застрять здесь на всю ночь? А ночи здесь холодные, между прочим. Ты вон уже замерзла, а что будет в три часа ночи…
— Ладно, — она отдала телефон, — только будь осторожен.
Взбираясь на холм, Ник скорбно думал о том, какими же словами мысленно честит его сейчас Адель.
Адель следила за Пиком. Он осторожно взбирался на холм. У него получалось, слава богу. Ну, неплохо, неплохо. Она решила следить за тем, чтобы машина не остыла. Ночи здесь и правда могут быть холодными.
Но, даже включив печку на полную мощность, Адель не могла согреться: изо рта вырывался пар. Она вся дрожала. Для Лондона ее одежда была в самый раз. Но иногда надо одеваться теплее. Ах да! Одежда в чемоданах! А чемодан в багажнике!
Выскочив из машины, она направилась к багажнику. Ноги окоченели и затекли. Багажник открываться не желал. Замерз. Как и она. На третьей попытке она даже закричала. Крик не помог, зато хоть пар выпустила.
Она все дергала и дергала — до тех пор, пока, сорвавшись, не упала в снег. Если до сих пор Адель считала, что замерзла, то крупно ошибалась. Теперь снег был везде: на руках, ногах и волосах.
Она поискала глазами Ника на верху холма — бесполезно! — и, клацая зубами, забралась в машину. Ощутив жуткое одиночество, Адель врубила радио. Хоть какой-то человеческий голос…
Прошло добрых десять минут. Пора бы Нику уже и возвращаться. Где он там застрял? Боже, а вдруг он свалился с этого откоса, да прямо на обледенелую дорогу? Лежит, ни двинуться не может, ни позвать на помощь? Что тогда?
А тут такая непроглядная темень… Свет! Фары — вот что ей надо! Если их включить, то их машину кто-нибудь да заметит.
Так Адель и сделала. Включила фары на дальний свет. Наверняка должны привлечь внимание. И еще. Она вспомнила о сигнале SOS. Адель отлично знала, как это изобразить азбукой Морзе: три коротких сигнала, три долгих и три чуть короче. Так-то лучше.
Но ничего не произошло. Адель застыла в немом ожидании.
И когда раздался стук в лобовое стекло, от неожиданности она подпрыгнула до потолка и ударилась головой о крышу.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Если ты предложишь раздеться в такой холод, я буду отбиваться, но не дамся, — предупредила она Ника.
Его глаза лукаво блеснули. Но ей все равно хотелось ударить его за такую наглость. Впрочем, он был прав: в таких условиях уже не до условностей, лишь бы выжить.
— Вот чего я не могу понять, как это ты, Адель, умудрилась вымокнуть, сидя в машине?
Она махнула рукой:
— Я хотела согреться.
— Катаясь по снегу?
— Да нет же! Я вышла из машины, чтобы достать из багажника теплую одежду. Багажник не открывался, как я ни тянула. А тянула я изо всех сил, ну и… упала на землю.
Ник оглянулся назад и подмигнул ей. Потом потянулся, перелез на заднее сиденье и добрался до багажника.
— Ты никогда не думала, что багажник открывать не обязательно, чтобы вытащить багаж?
С этими словами он стал рыться в вещах, пытаясь отыскать ее сумку.
— Хм… нет, не думала.
— А теперь все же придется переодеться, — наставительно заметил Ник.
— Вот еще, — надулась Адель и отвернулась.
— Дорогая, как бы тебе ни было противно переодеваться тут, но если ты останешься в мокрых джинсах, то схватишь воспаление легких. Джинсы — самая неподходящая для путешествий одежда. В походах всегда есть четыре основных правила: следи за чистотой, не перегревайся на солнце, одевайся теплее и не промокай.
— И откуда ты только все это знаешь? — недовольно пробурчала она.
— Я много лазал по горам. Так что у меня большой опыт. В этом на меня точно можно положиться.
И правда, с удивлением подумала Адель. Она бы и не вспомнила случая, чтобы Ник жаловался на простуду или на какие-нибудь опасности, встретившиеся ему на пути в этих горных походах. Он все больше шутил да забрасывал ее забавными историями.
— Ну, надо сказать, я же не планировала оставаться в машине в такой мороз и на всю ночь. Я вообще-то надеялась в это время быть уже в теплом доме в Шотландии.
Он наклонился вперед и поймал ее за руку. И тут же, как по волшебству, все ее негодование исчезло.
— Видишь ли, тебе правда придется сбросить эту влажную одежду.
Адель невольно усмехнулась:
— Да, а тебе доставит радость увидеть меня голой.
— Ничего, я это как-нибудь переживу, — усмехнулся Ник в ответ. — За четыре года семейной жизни я как-то к этому привык, знаешь ли. Да и в ванной всегда полно было твоего белья — серого, насколько помню…
— Не серого, а цвета лаванды, надо различать, — сказала Адель, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— У меня в багажнике есть запасная смена одежды. Можешь взять теплые брюки, футболку и свитер.
— А запасных трусов у тебя случайно нет? Кажется, нижнее белье тоже намокло, — вдруг призналась она.
Ник на минуту прикрыл глаза и выдавил из себя:
— Ты пытаешься меня соблазнить?
Она помотала головой, но этот жест скорее был похож на кивок. Да что с ней такое? Не самое подходящее время для флирта с собственным мужем, который вскоре станет ее бывшим.
