Книга Любовь по наследству - Вайолетт Медоу

Как только я откладываю телефон, Кеннет с шумом раскрывает окно и резко отворачивается. В комнату врывается прохладный ночной воздух.

Что это с ним? — удивленно думаю я, повторно прокручивая в голове беседу с мужем. Неужели он злится? По-моему, это я должна устроить ему сцену.

Усмехаюсь.

— Приспичило же тебе подышать воздухом, когда я разговариваю с Джонатаном!

— Я… как-то не подумал, что лучше мне помолчать, — говорит Кеннет, не поворачиваясь. — Был слишком увлечен своими мыслями. Извини.

— Своими мыслями? Из-за тебя над моим браком чуть не нависла туча! — восклицаю я, сознавая, что не имею права повышать на Кеннета голос, но чувствуя, что, если не выпущу пар, сойду с ума. — Хорошо, что я вовремя нашлась. А если бы совсем растерялась?

Кеннет так же резко поворачивается и засовывает руки в карманы.

— Что тогда?

— Тогда Джонатан обо всем бы догадался! — Я порывисто встаю, размашистыми шагами иду в ванную, тоже надеваю халат, даже не вспомнив про то, что давно пора проверить, здесь ли кольцо, возвращаюсь, складываю руки на груди и присаживаюсь на туалетный столик перед зеркалом. — А если бы Джонатан обо всем догадался, тогда… — Пытаюсь представить, как муж принял бы новость о моей измене, но воображение отказывается работать. Качаю головой. — Тогда не знаю, как бы я жила дальше…

Кеннет прищуривается и немного наклоняет вперед голову.

— Неужели ты действительно так сильно его любишь?

Смотрю на него в изумлении.

— Конечно, люблю. С какой бы я стати жила с ним, если бы не любила? — С такой, безмолвно отвечаю сама себе. Помимо любви есть много другого, что может удерживать людей рядом.

— Вероятно, ты просто привыкла к нему. Так тебе спокойнее, — почему-то горячась, предполагает Кеннет. — По крайней мере, сейчас ты почти защищена от женатиков, которым тесновато у семейного очага и нравится время от времени проводить часок-другой в объятиях, так сказать, запасной женщины?

— Не смей! — восклицаю я, притопывая ногой. Впрочем, отчасти он прав, от этого я, наверное, так и бешусь.

Кеннет с едва заметной не то издевательской, не то злорадной улыбочкой ждет, пока я остыну, и продолжает:

— Или, может, ты просто устала от одинокой жизни, а Джонатан порядочный и надежный, с ним спокойно и стабильно, вот ты и держишься за него?

— Да как ты смеешь опошлять мои отношения с мужем?! — выпаливаю я.

Кеннет смеется.

— Опошлять? По-моему, ты сама с удовольствием их опошлила. Когда решилась переспать со мной.

— Вон отсюда! — кричу я, резко выпрямляясь и указывая на дверь. — Сию минуту!

— Подожди, не кипятись… — Кеннет неожиданно подскакивает ко мне, опускается передо мной на корточки и обхватывает мои колени руками.

Я пытаюсь высвободиться, но он настолько силен, что мои потуги кажутся нелепыми и жалкими.

— Прошу, выслушай меня, — произносит он молящим тоном. — Я в самом деле не имею права лезть в твои отношения с мужем, тем более делать какие-то выводы. Во мне говорит злость и отчаяние…

— С чего тебе отчаиваться и злиться?

— Понимаешь, когда вы разговаривали, я вдруг почувствовал себя… мальчиком по вызову, — взволнованно объясняет Кеннет. — Игрушкой, забавой на одну ночь…

Повожу плечом, глядя ему в глаза сверху вниз.

— Я не играла тобой. В том смысле что я сразу призналась: у меня есть муж. Не врала и не хитрила.

Кеннет кивает, хмурясь.

— Да, верно… Но мне вдруг стало досадно до боли, вот я и… — Он умолкает.

Смотрю на него с укором.

— Значит, ты нарочно спросил про окно, чтобы Джонатан услышал твой голос?

— Да, — кается Кеннет. — Мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы он… узнал обо мне.

— Как глупо. Ты будто мальчишка лет шестнадцати.

— Согласен.

Кеннет медленно опускает руки, и я опять сажусь на столик.

— Слава богу, все обошлось, — бормочу я.

Он заглядывает мне в глаза с такой пытливостью, словно мечтает выведать у меня государственную тайну.

— Ты правда так считаешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты правда рада, что на ваши отношения с Джонатаном сегодняшняя ночь и вообще наша с тобой встреча никоим образом не повлияет? — с чувством произносит Кеннет.

Пожимаю плечами.

— Конечно. В противном случае я не стала бы опускаться до лжи и этих ничтожных трюков с посыльным и пролитым на платье шампанским.

— А мне показалось… — Голос Кеннета обрывается.

Я, будучи больше не в силах смотреть в его преданные горящие глаза, прижимаю к своим векам основания ладоней и тихо прошу:

— Пожалуйста, давай не будем раскладывать по полочкам то, что случилось.

— Нет, будем, — настойчиво возражает Кеннет. — Это крайне важно.

Опускаю руки и удивленно смотрю на него.

— Важно для кого?

— Для нас обоих, — с уверенностью произносит он.

Какое-то время молчим. Я провожу рукой по его коротко стриженной темноволосой голове и тяжело вздыхаю. Кеннет целует костяшки моих пальцев и всматривается в них, будто надеется прочесть между складочками, в чем заключается великий смысл нашей страсти.

— У вас с Джонатаном действительно все настолько серьезно и нерушимо? — спрашивает он, не поднимая глаз.

— Да, — говорю я, сама замечая, что мой ответ звучит неубедительно.

Кеннет поднимает голову. Его глаза озаряются надеждой.

— Да?

Киваю, но медленно и нерешительно. Он берет меня за руку.

— У вас что, есть общие дети?

Дети! Перед свадьбой Джонатан осторожно и честно предупредил меня, что детей ему достаточно и что терпеть в доме младенческий плач он больше не в состоянии — не в том он возрасте. Я обдумывала его слова три дня и решила, что меня устроит и бездетная жизнь. Я страстно мечтала стать матерью лет в двадцать семь. Потом мало-помалу свыклась с мыслью, что это удовольствие, увы, не для всех.

— Нет, детей у нас нет, — стараясь казаться беспечной, отвечаю я.