— Специальная школа — это замечательно, — улыбнулась Грейс. Потом добавила, чуть наивно: — Наверное, у тебя много денег.
— Достаточно для осуществления подобного проекта.
— И все капиталы ты заработал, благодаря собственным техническим идеям?
— Разве Берни никогда не рассказывал тебе мою историю?
Грейс покачала головой.
— В школе, где я учился, был весьма талантливый учитель физики. Благодаря ему я впервые увидел для себя смысл посещать занятия. Он же добился для меня специальной стипендии и перевода в другую школу, где тогда учился Берни. К девятнадцати годам я чувствовал себя в сфере кибернетики как рыба в воде. Ну а дальше лишь оставалось применить свои идеи на практике… Кстати, с тем учителем физики я и дальше поддерживал отношения. Он умер два года назад.
— Отнюдь не в бедности, насколько я понимаю. Ведь он имел дело с тобой.
Нил поморщился.
— Только не выставляй меня святым.
Грейс хохотнула.
— Это было бы некоторым преувеличением… Значит, ты, так сказать, попал из грязи в князи. Твое детство прошло в этом самом квартале?
Нил ускорил шаг, желая побыстрее миновать ряд мусорных баков.
— В соседнем. Когда отправляется твой автобус?
— Через пару часов. Если не хочешь говорить о своем детстве, так и скажи.
— Ладно. Не хочу.
За время визитов в приют Грейс наслушалась достаточно, чтобы понять нежелание Нила затрагивать эту тему. Она смущенно произнесла:
— Наверное, ты считаешь меня ужасной неженкой. Я плачусь о своем несчастном детстве, в то время как ты…
Нил вновь остановился.
— Ты не права. Я прекрасно понимаю, каково тебе было. Твоя родная мать исчезла, отец пытался превратить тебя в нечто такое, чем ты не являлась, а Кэрол гораздо больше времени проводит со своими дурацкими розами, чем с живыми людьми. Так что я вовсе не считаю тебя неженкой. И прости, если я позволил себе сказать нечто нелицеприятное о твоих отношениях с Дженнифер. Мне не следовало этого делать.
Грейс улыбнулась.
— Видишь ли, не успела я прийти к заключению, что раскусила тебя, как ты озадачил меня.
— Тебе незачем меня «раскусывать», — обронил Нил и, отпустив ее руку, зашагал вперед.
Задыхаясь от жары, Грейс поспешила за ним.
Он движется с грацией тигра, мелькнуло в ее мозгу. А я кто? Тигрица, следующая по пятам? Или более мелкий зверь, который легко может превратиться в закуску для этого великолепного хищника?
Сегодня Нил открылся ей с новой стороны. Он намерен вложить деньги и время в развитие мальчишек и девчонок, которых никогда не видел и вряд ли увидит! Ох, недоставало еще, чтобы я прониклась к нему симпатией! — подумала Грейс. Достаточно и того, что я до сих пор желаю его физически…
В то же время она не понимала, как можно думать о сексе, когда ее блузка липнет к влажной от испарины спине, а пить хочется так, что впору лакать из лужи?
Спустя несколько минут они сели в темно-синий «мерседес», где действительно был кондиционер. Чуть позже, выведя автомобиль из подозрительного района, Нил сказал:
— Я угощу тебя ужином. Через два квартала будет один уютный ресторан… А потом я отвезу тебя на автовокзал.
— Нил, я так выгляжу… меня не пустят ни в один ресторан.
— Пустят. Меня там знают. И вообще, сам я тоже не во фраке.
Ресторанчик находился в полуподвальном помещении, куда вела каменная лестница с коваными чугунными перилами. Как вскоре убедилась Грейс, здесь была едва ли не лучшая итальянская кухня в городе.
Их усадили в углу. Когда Грейс отпила глоток терпкого красного вина, Нил сказал:
— Между прочим, уезжая с крестин, я дал себе зарок никогда больше не встречаться с тобой.
На губах Грейс возникла улыбка.
— Добро пожаловать в клуб!
— Благодарю. — Он вздохнул. — И вот чем все кончилось… Ты веришь в судьбу?
Грейс настороженно взглянула на него.
— Вопрос с подвохом?
Нил протянул руку через стол, сжал пальцы Грейс, а потом принялся играть с ними. И продолжалось это до тех пор, пока она не ослабела от голода, который не имел никакого отношения к поданным блюдам.
— Что будем делать? Я хочу тебя, ты меня. Притом ты уже больше не являешься семнадцатилетней девственницей.
— Ничего не будем делать, — выдавила Грейс.
— Мы стали на двенадцать лет старше. И надеюсь, мудрее — это я о себе, — добавил Нил с лукавой усмешкой. — Жениться не обещаю. Но обязуюсь хранить верность в течение всего времени наших отношений, а также делать все от меня зависящее, чтобы ты была довольна. И счастлива.
Неизвестно почему, но Грейс вдруг захотелось расплакаться. Устремив взор в глубины наполовину наполненного вином бокала, она молчала, подыскивая слова, которые отвечали бы искренности Нила, но не открыли большего, чем ей хотелось бы.
— За минувшие двенадцать лет я повстречала много мужчин, — осторожно произнесла Грейс. — А ты… не подходишь мне, Нил. Ты сильный, обаятельный и такой сексуальный, что я просто таю в твоем присутствии. Но мне не хочется начинать с тобой роман, потому что я увязну глубже, чем могу себе позволить. И в результате ты принесешь мне одни страдания.
— Надеюсь, тем самым ты не хочешь сказать, что влюблена в меня? — хрипловато спросил Нил.
— Что ты! Конечно нет. Но то, что возникает между нами всякий раз, когда мы оказываемся рядом, обычным не назовешь. С тобой я теряю голову. Забываю обо всем на свете. — Грейс глотнула вина. — Возможно, для тебя все это не имеет значения, но таковы мои чувства. И я не способна воспринимать это как игру.
— Я тоже могу утверждать, что мое желание необычно, — прямо сказал Нил. — Во всех смыслах этого слова. И я испытываю из-за него большую досаду.
— Заметно, — сухо обронила Грейс.
— Ты боишься меня.
— Я боюсь собственного организма, того, что делает со мной собственное тело, — произнесла Грейс с оттенком раздражения. — Вот и сейчас я готова затащить тебя за эту пальму в кадке и заняться с тобой любовью прямо на ковре. И все это чудесно, но что дальше?
Нил вдруг улыбнулся с таким пониманием, что Грейс невольно улыбнулась в ответ.
— Ты мне нравишься, — сказал он. — И в особенности — ход твоих мыслей.
— Правда? Нет, правда? Потому что я говорю «нет». И на том конец.
— Вижу, ты не кривишь душой.
Это было не совсем так. Всей правды Грейс не сказала. Она опустила ресницы, чтобы скрыть от Нила выражение глаз, и взялась за баранину с отварным картофелем, как будто только еда и интересовала ее в данный момент.
