Или, может, она тоже является источником дополнительной энергии и тепло под кроватью результат интенсивного излучения двух тел, а не одного? Что бы там ни было, но под кроватью становилось жарко, как в печи. Роксана чувствовала, как по груди стекают струйки пота, и она согнулась, попытавшись тайком стереть пот краем ткани.
Но он, конечно, догадался о том, что она делает. Об этом свидетельствовал его понимающий взгляд. Это плохо, очень плохо!
Очень медленно Марк протянул руку и прикоснулся к ее блузке, после чего осторожно расстегнул верхнюю пуговицу. Потом вторую. Затем, выждав несколько секунд, он убрал руку и положил себе на бедро.
Ей стало полегче. Поистине милосердный поступок! Она была во власти этого мужчины, и он, поняв, что в таком стесненном пространстве трудно дышать полной грудью, сам предложил нужный выход. А мог бы и не предложить…
Но стоило ли испытывать благодарность за его поступок? Может быть, Марку просто захотелось найти способ расстегнуть ей блузку?!
Роксана расправила плечи, отчего края блузки раздвинулись еще шире, и ее разгоряченной груди стало прохладнее.
Марк наклонился к ней пониже и подул на шею. О Боже! Теплый воздух мягко обдувал ее грудь, и Роксана испытала необычайное удовольствие.
Марк расстегнул еще одну пуговицу. Она изогнулась, внезапно задрожав, хотя не было даже намека на прохладу. Ее взгляд застыл на его длинных и искусных пальцах, которые продолжали медленно расстегивать пуговицы блузки – до тех пор пока края ее полностью не распахнулись, обнажив бледную кожу, кремовый бюстгальтер и упругие соски, проступавшие через его кружевную ткань. Но Марк не прикоснулся к ней, не поцеловал, не предпринял никаких действий, которых она ожидала от него в данный момент.
Попытается ли он расстегнуть или снять что-нибудь еще – тоже из милосердия, чтобы ей стало попрохладнее?
Внутренний голос твердил ей, что она теряет рассудок. Да, но здесь так невыносимо душно, оправдывала она себя. Кроме того, что серьезного может произойти в таком узком пространстве? Здесь явно не достаточно места…
Рука Марка скользнула под вырез блузки, вызвав у нее полуобморочное состояние и желание полностью избавиться от верхней одежды, чтобы ощутить на горячей коже его влажные губы и язык. Но вместо этого он обнял ладонями ее лицо, наклоняя к себе все ближе и ближе. Зажмурив глаза, Роксана уже ощутила прикосновение его губ, но в этот момент сверху раздался женский крик:
– О да. Давай! Не останавливайся!..
Глаза Роксаны широко раскрылись именно в тот момент, когда Доул прижался к ее губам.
– Что же ты медлишь?! – донеслось сверху.
Странно, но ей показалось, что этот голос не похож на голос Дженни. Отпрянув от Марка, Роксана подтянулась поближе к противоположному краю кровати.
– Что, черт возьми, тебе взбрело в голову? – прошептал расстроенный Марк.
Роксана попыталась выглянуть из-под кровати и рассеять внезапно зародившиеся сомнения. Рядом валялась мужская рубашка, но это было не то, что ей требовалось. Если бы она могла подтянуться еще на несколько дюймов, то ей удалось бы подхватить шелковую блузку, но та лежала слишком далеко – она опасалась, что парочка, занимающаяся любовью, может заметить ее. Стоит ли рисковать?
Словно в ответ на ее мучительные раздумья сверху на пол полетела короткая женская комбинация из кружевной ткани. Роксана с жадностью схватила ее и, перевернув, быстро отыскала этикетку. Ага! Третий размер!
Она заползла обратно, все еще сжимая в руках комбинацию.
– Это не ее размер, – выдохнула Роксана, кивнув на кусок красной материи и указав пальцем наверх.
Какое облегчение! На кровати забавляется вовсе не Дженни, а другая, совершенно незнакомая женщина.
Марк озадаченно уставился на Роксану. Изогнувшись и подобравшись к нему поближе, она повторила свой шокирующий вывод.
Но он снова не обратил внимания на ее слова.
Учащенное дыхание, крики, стоны, скрип пружин – все это вдруг показалось ей грубым и непристойным. По идее все уже должно было бы закончиться, но затишье никак не наступало. Роксана лежала, прижатая к мужчине в мундире и ощущая бедром кобуру с револьвером. Скорее всего, это была кобура. Хотя…
Чуть-чуть приподнявшись и заглянув ему в глаза, она поняла, что единственное, чего ей сейчас больше всего хочется, – это избавиться от собственной одежды и помочь раздеться ему, чтобы всем телом ощущать его кожу, его пальцы, его бедра и грудь. Роксана слегка потерлась бедром о его живот. Ее возбуждение нарастало с каждой секундой – каждый дюйм ее тела жаждал прикосновений. Подобных ощущений она не испытывала никогда. Ее охватило едва сдерживаемое желание.
Но женщина наверху снова принялась стонать, и Роксана тихо вздохнула.
– Когда же это кончится, черт возьми?! – пробормотала она, забыв приглушить голос.
Марк приложил ладонь к ее губам.
– Тсс, – шепнул он и с тревогой посмотрел наверх.
Движение на постели замерло.
– Ты что-нибудь слышал? – спросила женщина.
– Только твою мольбу продолжать и не останавливаться, – сладострастно ответил ее приятель.
Словно рассердившись на саму себя, женщина возбужденно крикнула:
– Тогда давай, дай это мне, дрянной мальчишка! Ты же знаешь, что мне нужно.
Кровать снова затряслась.
– Ладно, только позволь мне сначала достать… Куда это ты его положила?
– Что? – нетерпеливо переспросила женщина.
– Сама знаешь. Мой галстук.
– К черту галстук. Возьми рубашку. Разорви ее. Смелее! – потребовала она.
Роксана с Марком услышали, как рвется ткань и как оторванные полоски привязывают к столбикам кровати.
– О, милый, теперь свяжи меня, – ворковала женщина, нетерпеливо извиваясь на постели.
– Все, я надежно привязал тебя и теперь готов, – заявил мужчина, звонко хлопнув рукой, что было очень похоже на шлепок по голым ягодицам.
Роксана судорожно глотнула. А Марк, догадавшись, что они попали в компанию мазохистов, добродушно усмехнулся. Его рука до сих пор прикрывала ее рот. Роксане захотелось дать ему пощечину. Но еще сильнее было желание поцеловать. Поцеловать его?! Ей хотелось прижаться к нему губами и поцеловать, а потом укусить. Потом разорвать в клочки его одежду и прямо здесь, несмотря на ужасную тесноту и неудобство, заняться с ним любовью. До умопомрачения.
Прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху, Роксана угрюмо вздохнула. Хуже всего то, что он тоже обо всем догадывается: он прочитал это по ее глазам, по румянцу, залившему щеки, когда прикрывал ей ладонью рот. Она была возбуждена, и свежий румянец делал ее похожей на розу, рвущуюся к солнечному свету.
Марк переместил ладонь с ее губ на грудь и принялся ласкать ее через бюстгальтер. Одно небольшое движение – и вот уже Роксана извивается всем телом, не в силах противиться волне нахлынувшего на нее наслаждения.
