– Сильнее натяните вожжи, – сказала миссис Лерри, когда кобыла поскользнулась при подъеме на склон. – Позже вы их сможете ослабить.
Если Сара, управляя лошадью под наблюдением миссис Лерри, поначалу немного нервничала, то очень скоро, поняв, что она и животное стали чувствовать друг друга, успокоилась.
Они взбирались на поросший вереском склон горы, упиравшейся своей вершиной в синее небо.
– Как здесь красиво, – восторженно произнесла Сара.
– Да. В подобном месте трудно найти пустующий дом, в котором было бы так много комнат. Его владелец скончался, сыновья уехали, а вдова не в состоянии его больше содержать. Ну вот, мы и приехали.
Миссис Лерри кивнула на стоявший на вершине горы огромный белый дом. В ярких лучах солнца его белые стены слепили глаза.
– Хочу купить этот дом и сделать в нем детский приют, – сказала миссис Лерри.
– Зачем вам это?
– Здесь много причин. Видите ли, один мальчик должен был гонять с полей птиц. Ему пришлось долгое время провести на морозе, и у него развился жуткий ревматизм. Другой угодил в молотилку и стал калекой. Порой матери таких детей вынуждены работать в поле до самых родов. В результате младенцы появляются на свет врожденными уродами. Знаете, такое случается довольно часто.
Сара молча кивнула. Она видела на лондонских улицах детей-уродов с протянутой рукой.
– Вы верите, что настанет день, когда детский труд станет вне закона, а роженицам обеспечат надлежащий уход?
– До этого еще очень далеко. – Миссис Лерри печально улыбнулась. – Но уже сейчас все дети имеют право на бесплатное школьное образование. Правда, я прекрасно знаю, что здесь произойдет. Детям разрешат посещать школу, как только закончится сбор урожая, время сбора томатов и как только постригут всех овец.
– Думаю, детям здесь очень понравится, – заметила Сара.
– Да, конечно, – сказала миссис Лерри, и в ее карих глазах вспыхнули огоньки. – У них будет корова, они заведут себе кошек и собак.
Они слезли с коляски и, обойдя дом, подошли к двери. Миссис Лерри попыталась ее открыть, но дверь оказалась запертой.
– Да, нам следовало бы сначала съездить в город и забрать у хозяйки ключи. Ну да ладно, сделаем это в другой раз. Во всяком случае, вы видели это место. В доме я, конечно, сделаю ремонт и кое-что перестрою.
Они направились к двуколке.
– Подождите, – вдруг сказала миссис Лерри и указала на стоявший возле дороги ветхий домик. – Там живет престарелая супружеская пара. Хочу проверить, как они там.
Сара видела, как миссис Лерри быстро прошагала по тропинке к домику, открыла дверь и скрылась за ней. Когда спустя некоторое время она вернулась, Сара помогла ей взобраться в двуколку.
– Надеюсь, у старушки не холера, – тяжело вздохнув, произнесла миссис Лерри.
– Холера? – удивленно переспросила Сара.
– Ну да. Она все еще гуляет по этим местам. Но у старушки совсем не те симптомы, которые я наблюдала у пациентов в больнице. Дело в том, что несколько лет назад здесь свирепствовала холера.
– Вам не следовало входить в этот дом.
– Фи! Эта болезнь не такая заразная, как о ней говорят.
– В Лондоне холера косила людей сотнями. Я это сама видела.
– Да, конечно. Но это только в больших городах. В них для распространения этой болезни самые благоприятные условия – канализационные стоки попадают в питьевую воду, грязь, большая плотность населения…
Их лошадь уже бежала по укатанной дороге быстрой трусцой, когда впереди показалась двуколка из Понтравона. В ней сидели Гетин, Мэри и ее кузина.
Поравнявшись, оба экипажа остановились.
– Я везу Мэри домой, – явно чувствуя себя неловко, зачем-то сказал Гетин.
– Рада видеть тебя здоровой, Мэри, – сухо произнесла миссис Лерри.
– Я просто сильно замерзла, – ответила та. – А потом за мной так хорошо ухаживали…
Улыбнувшись, она многозначительно посмотрела на Гетина. Тот смутился еще больше.
– Нам надо спешить, – сказала миссис Лерри. – Я только что заходила к Морганам. Похоже у мисс Морган холера. Мне надо срочно вызвать к ней врача.
– Холера?! – испуганно вскрикнула Мэри. Гетин удивленно посмотрел на свою бабушку:
– Зачем вы подвергали себя такой опасности? А Сара?
– Спасибо, что ты и о ней проявил заботу, – ответила миссис Лерри. – Но в доме у Морганов я была одна.
– Гетин, – протянула Мэри, – мы должны ехать. Нас же ждут.
– Я к вам заеду, – улыбнувшись Саре, пообещал Гетин и, натянув поводья, стегнул свою лошадь.
– Фу, какая глупая девушка, – презрительно сказала миссис Лерри, когда их двуколка тронулась с места. – Вы при упоминании о холере не вскрикнули и не просили себя увезти.
– А зачем? – улыбнувшись, спросила Сара. Некоторое время они ехали молча. Сара думала о Гетине и Мэри. Поездка доставляла ей удовольствие, но большее удовольствие она испытывала бы, если бы рядом с ней был Гетин.
Они проехали через поселок. Впереди показался рудник.
– Жаль, что для того, чтобы попасть домой, каждый раз приходится проезжать мимо шахты, – сказала миссис Лерри.
– А я думала, вам все равно.
– Да, красивым это место назвать нельзя. Жаль, что свинцовую руду нашли так близко от дороги.
– А Гетин хотел бы, чтобы ее и вовсе не находили.
– Гетин против прогресса. Среди местных землевладельцев он такой один. Не каждому из них удалось найти на своей земле залежи полезных ископаемых.
– Он сказал мне, что многие из них открыли шахты, но они проработали совсем недолго. Для их владельцев это явилось сильным ударом.
– Добыча руды требует больших капиталовложений. Кроме того, для того чтобы шахта была рентабельной, ею надо грамотно управлять. Вот, например, мой сын. С самого начала он нанял опытного геолога. Тот установил, что залежи свинцовой руды есть, а затем, когда шахта была построена, советовал, как на ней работать.
Ели, стоявшие по обеим сторонам аллеи, в которую они въехали, заслонили от них рудник.
– Вообще-то Гетин мог бы спокойно пользоваться двойными благами, – сказала миссис Лерри. – За этими елями шахта, которая давала бы ему хороший доход, а здесь… – она указала на зеленеющие холмы и озеро, – нетронутая природа. Скажите ему об этом.
Сара покачала головой:
– Гетина никогда не интересовала шахта, а как заставить его проявить к ней интерес, я не знаю.
– Заставлять не надо. Попробуйте его переубедить.
Сара задумалась. Еще в Лондоне Гетин сказал ей, что, когда он отслужит в армии и вернется домой, управление шахтой, которая ему ненавистна, перейдет к нему. Тогда этот вопрос для нее был ясен: делами шахты он заниматься не должен. Сейчас же, вспоминая посещение шахтерского домика и разговор с его хозяйкой, которая гордилась своим жильем, она начала смотреть на проблему совсем иначе. Разве счастье и благополучие людей не важнее интересов одного человека?
