Когда ужин стал подходить к концу, Мэриел внезапно обрела дар речи и стала предаваться воспоминаниям, постоянно подключая к этому Ниниана.
— Ты помнишь тот танец в Лэдбери? Было хорошо, правда? Помнишь, ты еще сказал, что я превосходно танцую? — она засмеялась. — Конечно, не сказать, что твой комплимент был очень оригинальным, поскольку этот танец прекрасно танцуют большинство англичанок — и молодых, и не очень. Но в их движениях редко присутствует такое же изящество. Знаешь, я бы пошла учиться танцевать профессионально, если бы Адрианна отдала меня туда в юности, — заниматься танцами нужно начинать еще в детские годы. Но, конечно, она всегда была полностью занята только собой. А теперь уже слишком поздно.
Ее глаза томно смотрели на Ниниана, а голос то понижался, чтобы придать оттенок трагичности, то повышался.
Ниниан очень ловко выпутался из этой ситуации.
— Знаешь, тебе бы очень быстро надоело заниматься по семь или восемь часов в день. Это очень трудоемкая работа, надо сказать. — Затем, практически не делая паузы, он обратился к Джеффри: — Ты встречал ту русскую девушку, когда все закончилось? На мой взгляд, она очень хорошенькая.
Когда все вышли из столовой, Ниниан громко объявил:
— Мы с Джанет должны покинуть вас. Мы идем пить кофе с Адрианной.
— Ты говоришь, что она вас пригласила — вас обоих? — сердито спросила Мэриел.
— Да, обоих.
— Никогда не думала, что ей захочется разговаривать с незнакомыми людьми.
— Не думала? Но тогда ты о многом не думаешь, правда?
Мэриел сквозь зубы ответила:
— А что толку? Ничего ведь не изменится. — Ее глаза внезапно сверкнули.
Джанет отвернулась, пробормотала извинение, которое предназначалось Эдне, и повернулась к лестнице. Она сделала не более шести шагов, когда ее нагнал Ниниан. Джанет подождала, когда холл опустеет, а затем заметила:
— Она не живет, а играет на сцене. Как в театре. Тебе не нужно дразнить ее.
— Сейчас она не играла, — Ниниан искоса взглянул на Джанет. Она шла, гордо подняв голову, и смотрела не на него, а впереди себя.
— Ты хочешь заставить меня поверить в то, что не заигрывал с ней?
Он тихонько засмеялся:
— Я не знаю, во что ты хочешь верить, но иногда я заигрывал с ней, это правда. Ты же сама говоришь, что ей нужна сцена, и не имеет значения, где эта сцена — в доме или в театре. Но Мэриел мне ужасно надоела, она так экспрессивна! Честно, она пугает меня! Лучше бы я пофлиртовал с атомной бомбой!
Джанет поучающе сказала:
— А почему ее не заставляют работать в этом доме? Неудивительно, что она себя так ведет.
Ниниан смеялся уже во все горло.
— Ох, постарайся не говорить об этом при ней, а то она действительно закатит тебе сцену.
— Почему?
— Дурочка, любая работа означает труд, а наша прекрасная Мэриел не имеет ни малейшего желания изнурять себя. Ей хочется получить деньги просто так, ничего не делая, а потом… Ну конечно, ей хочется всего того, чем обычно увлекаются юные особы без царя в голове: поклонников и легкой, веселой жизни. Именно поэтому она никогда не уйдет от Адрианны — та помогает ей удовлетворить эти желания.
Мы все, так или иначе, думаем об этом, надо признаться. Никто не ведает, впрочем, насколько богата Адрианна, однако же у каждого есть мечта. Джеффри мечтает о собственной квартире, Эдна — о современном доме со всеми коммуникациями. Мэриел… чего хочет она, мы уже установили. Да, забыл сказать: ей хочется дворец с мраморными залами и шкуру тигра — чтобы бездельничать на ней перед горящим камином.
Они уже поднялись наверх и остановились, когда Ниниан спросил:
— Как ты думаешь, что нужно мне? — Голос его дрогнул.
— Ну, наверное, это не деньги.
— Нет, мы все очень изменились. Каждый нормальный человек хочет именно денег.
— Нормальный человек, по-моему, должен знать, что эти деньги можно заработать упорным трудом.
— Фу, как это скучно. Джанет, ты сейчас похожа на проповедницу.
— Зато не боюсь об этом говорить.
— Да уж, ты сильно выросла в собственном мнении.
Джанет нетерпеливо и раздраженно начала подталкивать его руками.
— Не нравится меня слушать, тогда иди вперед, к Адрианне.
Он снова захохотал.
— Иди же, мы заставляем ее ждать.
Адрианна снова лежала на кушетке, укрытая бархатным пледом. Руки ее были унизаны драгоценными кольцами, шею обвивало жемчужное ожерелье. Кофе еще не подавали — сначала она желала поговорить с ними.
— Мне хочется побеседовать с вами по отдельности. Ниниан, ты можешь пройти в мою гардеробную. Там есть удобное кресло, а также книга, в которую вклеены все статьи и интервью про меня.
Ниниан засмеялся и встал.
— Адрианна, вы думаете, что мне нужно прочесть эти записи, чтобы понять, какая вы замечательная актриса и самая яркая женщина в мире?
Он зашел в гардеробную и закрыл за собой дверь. Джанет села на стул, на который ей указала Адрианна. Она подумала: «Все это напоминает непонятный сон».
Адрианна начала говорить:
— Я задам вам вопрос, а вы постараетесь честно на него ответить. Идет?
Лицо Джанет нисколько не изменилось, и она ответила:
— Не знаю, это зависит от того, о чем вы собираетесь меня спросить.
— То есть ваша честность зависит от вопроса?
— А вдруг я не знаю ответа?
— Я думаю, вы знаете, иначе бы не спросила. Ну хорошо, приступим. Вы, Ниниан и Стар росли вместе. В детстве не очень хорошо разбираешься друг в друге, и я хотела бы знать, считаете ли вы, что Ниниану можно доверять.
Джанет сидела не шелохнувшись. Адрианна не отрывала от нее глаз. В конце концов девушка не выдержала и спросила:
— Вы не могли бы задать вопрос как-нибудь по-другому?
— Ладно. Он подводил вас когда-нибудь?
Джанет не ответила. Последовало довольно продолжительное молчание, которое прервала Адрианна:
— Наверное, я суюсь не в свое дело? Да, точно, не в свое. Но он мог бы мне как-нибудь навредить или помешать?
— Я так не думаю.
Джанет подыскивала нужные слова, но, как назло, ничего другого на ум ей больше не приходило.
Адрианна, усмехнувшись, сказала:
— Не думайте над этим долго. Я просто имею в виду, что он был все это время очень далеко и, скорее всего, уже не помнит, какой девочкой вы были. Но он никогда не выбрал бы богатство?
Джанет уверенно сказала:
— Нет-нет, он никогда не выберет богатство.
