Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– Пожалуй, вы правы, шеф, – поднимаясь и одёргивая полы сюртука, выдохнул Видок. – Нужно изловить голубчиков прежде, чем они до меня доберутся.
– Возьмите столько людей, сколько понадобится. – Жак Анри сделал широкий жест.
Король Риска небрежно отмахнулся:
– Не думаю, что в этом есть необходимость.
В кабинете повисла долгая пауза, во время которой начальник задумчиво смотрел в окно, а подчинённый переминался с ноги на ногу, не смея удалиться.
– Ну что же, это даже неплохо, – оторвавшись от созерцания жёлтой стены дома на противоположной стороне улицы, проговорил патрон. – Вы, Франсуа, и в одиночку способны на многое. Судя по количеству доносов, вы пользуетесь в префектуре полиции не слишком большой любовью. – Он перевёл взгляд с лица Видока на свои ногти. – А посему любой из полицейских может быть соучастником покушения на вас. Впрочем, так же, как и ваши ребята из Сюрте. Я слышал мнение некоторых ваших подчинённых, будто бы вы притесняете их сверх всякой меры.
– Какая ложь! – задохнулся от возмущения Видок.
– Я не об этом. – Шеф сделал останавливающий жест. – Докладывайте о ходе расследования напрямую мне. Больше не нужно никого ставить в известность о том, куда вы идёте и что собираетесь сделать.
– Отлично, господин Анри. Буду держать вас в курсе дела.
Громко стуча сапогами, под презрительными взглядами полицейских Видок прошёл по коридору управления, гордо неся свои пять футов и шесть дюймов роста. Распахнув дверь, заносчивый великан шагнул в осеннюю сырость улицы. До сыскного бюро на улице Святой Анны было рукой подать. Широкими шагами Эжен Франсуа спешил на место убийства своего двойника. Надвинутая на самые глаза высокая шляпа практически полностью скрывала лицо. Душу томило предчувствие, никогда не обманывавшее Видока, – смерть притаилась где-то рядом. На этот раз вместо него убили другого, но это ничего не значит. Раз задумали поквитаться – доберутся. Желающих свести счёты с дьяволом – как в последнее время называли уголовники создателя Сюрте, словно позабыв о некогда присвоенном лестном титуле, – хоть отбавляй. А значит, изыщут возможность и убьют. И следует опередить их. Игра на опережение – это козырь короля риска и сыска. Козырь, который ещё никто не перебил!
Свернув за угол, Видок обнаружил оцепленное лентой место преступления и полицейского, топчущегося перед подъездом. Сыщик приподнял ленту, поднырнул под неё и устремился к тоскующему стражу порядка.
– Приветствую вас, Жинераль, – бодро окликнул он юношу, приближаясь к хорошо знакомому подъезду. – Не обессудьте, любезный. Господин Анри поручил расследование этого дела мне.
– День добрый, месье Видок, – растерянно промямлил служивый, с недоверием поглядывая на оживший труп. Тело увезли всего несколько минут назад, и полицейский не мог взять в толк, каким это образом покойник смог не только ожить, но и, преисполненный сил и энергии, примчаться на место преступления, чтобы вести расследование собственного убийства.
– Покажите, где лежало тело, и можете отправляться в участок! – распорядился Эжен Франсуа. И сердито добавил: – Все следы затоптали, остолопы!
– Не было тут следов, – обиженно протянул блюститель порядка. – Вы лежали… В смысле, задушенный лежал на мостовой перед дверью подъезда, а рядом с ним валялось портмоне.
– Пустое?
– Ну да, пустое. Но убийца не был грабителем, хотя бумажник и обшарил. Деньги и ваши документы он оставил рядом с телом. Вытряхнул содержимое кошелька на мостовую и ничего не взял. Должно быть, что-то искал.
Видок похлопал себя по карману, словно убеждаясь в целостности собственных вещей, и угрюмо взглянул на жандарма.
– Чем задушили покойного?
– Что, господин Видок, на себя верёвочку примеряете? – ехидно прищурился парень, так же, как и все сотрудники парижской полиции, недолюбливающий ретивого лизоблюда, увивающегося вокруг Жака Анри. – Вот она, удавочка, – полицейский широко улыбнулся и помахал перед Видоком обрывком ткани, скрученной жгутом.
Намётанный глаз бывшего каторжника тут же отметил невероятное сходство мешковины удавки с полотном смирительных рубах, применяемых в Бисетре. Внутри у Видока похолодело. Беглый безумец Алехандро Гомес, о котором упоминалось в полицейском отчёте, обрёл вполне конкретное лицо. Забыв о полицейском, растерянно застывшем с удавкой в руке, Видок шагнул на проезжую часть, решительным взмахом остановил проносившийся мимо экипаж и, взобравшись внутрь, приказал:
– В замок Бисетр.
Экипаж сорвался с места и покатил в сторону окраины. Мимо окон кареты потянулись унылые дома с мокрыми от недавно прошедшего дождя стенами. Видок не любил этот смрадный город. Насквозь прогнивший, как умирающий от сифилиса чахоточный старик, Париж был напичкан пороками тайными и явными. По узким грязным улочкам бледными тенями бродили заразные проститутки, безумными глазами глядели из окон морфинисты, и старые сластолюбцы волокли в свои логова ничего не подозревающих детей, готовых на всё ради обещанного пирожного. Если бы мог, Эжен Франсуа, ни на секунду не задумываясь, покинул бы столицу. Бежал бы отсюда подальше, чтобы не видеть и не слышать о преступлениях, настолько ужасных, что в жилах стыла кровь. Но он не мог. Не мог, ибо должен был доказать всем, и прежде всего самому себе, что он не банальный преступник, а избранный, поставленный Господом Богом на борьбу с пороком.
За пределами Парижа булыжная мостовая сменилась просёлочной дорогой, и экипаж, до того размеренно покачивающийся на рессорах, запрыгал на ухабах. Вскоре на горизонте, на холме Вильфюиж, показалось величественное серое строение, состоящее из крепостных стен и башенок. В конце тринадцатого века эта земля была куплена епископом Винчестерским, исполнявшим обязанности английского посла в Париже. Посланник построил здесь дворец, который назвал Винчестер, в устах местных жителей преобразовавшийся в Бисетр. Во время англо-французской войны имение было конфисковано, а в опустевшем замке поселились знатоки оккультных наук, и по ночам, если верить слухам, принялись вызывать не кого-нибудь, а самого дьявола. Чтобы пресечь сношения с нечистой силой, король Людовик Тринадцатый перевёл сюда из города лечебницу для сирых и убогих, оскверняющих своим видом взор парижан. Тогда же в народе появилась песенка:
Домовые, вурдалаки,
Прочь теперь отсюда, нечисть…
С той поры, как здесь больница,
ваши ужасы смешны,
Но чудесна перемена:
Всех, кого водой святою
Не могли спугнуть отсюда,
Разогнало появленье
Этой нищей голоты…
В восемнадцатом столетии в Бисетре опять случились перемены – во внутреннем дворе замка разместили, вдобавок ко всему, пересыльную тюрьму. Таким образом, наружные стены замка служили оградой для дома призрения, далее следовала стена сумасшедшего дома, а во внутреннем дворе размещались заключённые. Какой-то из уцелевших героев бесславного наполеоновского похода в Россию выхлопотал разрешение и открыл под больничной стеной кабачок с красноречивым названием «По возвращении из Кремля», уменьшившееся до ёмкого «Кремлей». Это заведение скрашивало не только унылые будни стариков и безумцев, чудом разжившихся монеткой, но и заточение приговорённых к каторге. При виде показавшейся на горизонте серой громады замка у Видока больно сжалось сердце – об этом месте у него остались самые тяжёлые воспоминания.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
