Но думать об этой ужасной коллизии Матвей не желал. Он прогнал прочь мрачные картины катастрофы.
Вдруг в его сознании промелькнул совершенно неуместный вопрос: а кто же дал яхте столь нарочито «девчачье» название? Ведь наверняка не девушка, а какой-нибудь попивающий, несчастливый отец семейства, в детстве обчитавшийся Грина и воображавший себя капитаном Греем — возлюбленным прекрасной Ассоли… А может, и по сей день болеющий этим Греем, ищущий свою и поныне не найденную Ассоль?
Два взмаха лазерной указкой — и борткомпьютер корвета произвел видеозахват падающей яхты телескопическими визирами. После чего выдал увеличенное изображение аварийного корабля.
— Так-так-так… — пробормотал Матвей и закусил нижнюю губу, как он делал всегда, когда ему было очень-очень любопытно.
Яхта «Ассоль» была без преувеличения шикарной. Сочетание изящной хищной красоты с фантастической мощью восьмипотокового комбинированного двигателя производства Объединенной Лунной Машиностроительной Компании «Прогресс» рождало у зрителя один-единственный вопрос: сколько именно нулей сияли рядком на ценнике этого техношедевра? Даже Матвей, знавший толк в летательных аппаратах премиумкласса, затруднялся дать уверенный ответ.
Увы, положение шикарной яхты было бедственным.
Отчего-то ни одна маршевая дюза корабля не озарялась призрачным сиянием скоростного плазменного потока, способного играючи побороть силу притяжения Ио.
Работали только небольшие маневрово-ориентационные движки на брюхе яхты. Их тяга, конечно, немного замедляла падение корабля. Но отдалить роковое столкновение с поверхностью луны Юпитера хотя бы на час маневровые движки были не в силах.
«Куда смотрит экипаж? И что там вообще, черт побери, происходит?»
Как видно, капитана Чубова волновали те же вопросы.
— Пытался связаться с этими гавриками с «Ассоли». Молчат! Может, и в живых уже никого нет… А дистанция, черт возьми, такая, что характер повреждений совершенно неясен… Если они вообще есть, эти повреждения…
— Господин капитан, разрешите сблизиться с яхтой вплотную! — попросил Матвей.
Мгновенно созревший в голове Гумилева план был прост: осмотреть яхту в упор и попытаться состыковаться с ней. А дальше — по обстоятельствам. Либо снимать экипаж, либо снимать трупы экипажа, либо взять управление яхтой на себя и, если повезет, запустить маршевые двигатели. Не бросать же такую красавицу в объятиях гравитации Ио?
— Сближение разрешаю! — сказал Чубов. — Но имей в виду, что…
Договорить капитану было не суждено. Прямое попадание гигаджоульного лазера вскрыло левый борт его корвета, как консервный нож — банку с сардинами.
Матвей, который шел за чубовским аппаратом почти вплотную, увидел ярчайшую вспышку, на мгновение затмившую Солнце.
В тот же миг детекторы предупредили о залповом пуске ракет. А подсистема тактического оповещения сообщила о контакте с тремя неопознанными объектами.
«Пираты! Все-таки Сазонов был прав насчет пиратов!» — пронеслось в голове Матвея.
— Господин капитан, вы целы?
Чубов ответил не сразу. Но все же — слава Богу — ответил!
— Я-то более-менее. А вот моей птичке, похоже, сломали крылышки… Но и это терпимо. Главное вот что: ты, Матвей, засек вражеские цели?
— Так точно! Есть захват. Нет, правда, устойчивого опознания.
— Главное — это захват и элементы движения. Моему-то радару каюк. Так что включай свое внешнее целеуказание.
«Скорпион» Матвея должен был теперь стать ушами и глазами его командира. Благо техника это очень даже позволяла.
— Сделано! — отрапортовал он, когда передача данных на борт Чубова началась. — И имейте в виду, господин капитан: они выпустили ракеты!
— Ракеты я вижу, эти датчики у меня выжили. Отстреливай ловушки, включай генератор помех. И, конечно же, сразу атакуй ответно! На каждую цель по четыре ракеты, нечего жалеть!
— Слушаюсь.
На бортах «Скорпиона» имелись характерные бочковидные наплывы — там скрывались револьверные пусковые установки первоклассных ракет «Тян Ян» лунно-китайского производства. Стоило Матвею выбрать их на селекторе оружия и нажать кнопку, как «бочки» на бортах его корвета раскрылись. С неуловимой для глаза быстротой многоствольного пулемета былых времен револьверные установки выплюнули по шесть ракет «Тян Ян».
Ракеты — тоже с неуловимой для глаза быстротой — врубили свои новомодные бимезонные пропульсоры и упорхнули вперед, навстречу указанным целям.
Меж тем капитан Чубов, получивший от Матвея данные о врагах, вошел в профессиональный боевой раж.
— Ага! Вижу голубчиков! Корыто покрупнее — это, по всем признакам, списанный лазерный бур типа «Атлант». Перестроенный, конечно, перекомпонованный… В итоге из него сделали что-то вроде канонерской лодки. А две лоханки помельче — бывшие орбитальные такси. Скорее всего — «Серны». Когда я студентом был, из этих «Серн» все лунные таксопарки состояли. А теперь, видишь, грозное оружие в руках межпланетного отребья! Триста протуберанцев им в афедрон!
— Ловко вы их вычисляете, — уважительно сказал Матвей. Да и способность капитана Чубова, так сказать, формулировать его восхищала.
Чубов тем временем продолжал:
— У «Атланта» лазер имеет предельный темп стрельбы один импульс в минуту… Его все-таки для терраформирования проектировали, а не для войны. Поэтому у нас есть еще минимум тридцать секунд на то, чтобы сориентировать все наши противорадиационные щиты для парирования его импульса.
— Вас понял… Ориентирую!
Матвей как раз окончил ворожить над приборной панелью, когда в наушниках раздался недобрый голос капитана Чубова.
— Ну вот что: у меня среди прочего приводы щитов отказали. Поэтому ты должен меня прикрыть.
— Попробую, — сказал Матвей, хотя был на сто процентов уверен, что ничего не получится.
— Отставить «попробую». Выполняй — и все получится.
Опытный пилот капитан Чубов прекрасно понимал все проблемы Матвея. Понимал он и то, что одними командирскими нагоняями дела не делаются.
Поэтому Чубов ловко подыграл Матвею своими исправными дюзами. Его «Скорпион» словно бы встал на дыбы, расцветился вспышками маневровых импульсов и, попятившись, сам спрятался за корпусом аппарата Гумилева. Да не как-нибудь, а именно так, чтобы полностью укрыться за проекцией его кормового противорадиационного щита.
— Ловко это вы! — не скрывая восхищения, сказал Матвей.
— Да ерунда.
В ту же секунду следующий импульс пиратской лазерной пушки вгрызся в многослойную толщу противорадиационного щита его корвета. Матвею даже показалось, что он слышит зловещий хруст рвущегося металла. Чего, конечно же, быть не могло.
Но кое-что скверное, конечно же, случилось: радиационный щит, приняв в себя за микросекунду гигаджоуль энергии, треснул по множеству направлений, на всех слоях одновременно. Брызнули обломки — увесистые и крошечные. Выплеснулись несколько ослепительных струй перегретой плазмы — это испарился металл вдоль вектора попадания лазерного луча.
