– Ничего не понимаю, – после некоторого раздумья призналась я.
Кларксон взял меня за руку:
– Вы видели моих родителей. Они ссорятся из-за пустяков. Они зациклены на соблюдении приличий. Да, они делают это на благо страны, но явно в ущерб своим отношениям, уже не говоря о надежде на счастье. Но вот что касается вас, то вы совершенно другая. Вы лишены тщеславия. Вы настолько самодостаточны, что можете позволить себе думать в первую очередь не о себе, а обо мне. Я понял это по тому, как вы охотно откликались на все мои просьбы и пожелания. Я даже больше скажу… – Он тяжело вздохнул и уставился на свои руки, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. – Вы свято хранили мои секреты, и могу вас заверить, когда вы станете моей женой, секретов будет еще больше. Вы не осуждаете меня и ничему не удивляетесь. И вообще, вы для меня как оазис в пустыне для усталого путника. – Он заглянул мне в глаза. – Я жажду обрести мир и спокойствие. И вы моя единственная надежда.
– Тихая гавань в бушующем море жизни? – улыбнулась я.
Он облегченно вздохнул:
– Да. Вы совершенно правы.
– Конечно, я буду счастлива служить вам всем, чем могу, но тут есть одна загвоздка.
– Ваша каста? – поморщился он.
Надо же, а я и забыла!
– Нет. Дети.
– Ах это… – сказал он с таким видом, словно услышал забавную шутку.
– Но у вас должен быть наследник.
– Зачем? Чтобы не нарушать заведенного обычая? А что, если нам удастся обзавестись одним ребенком и этот ребенок будет девочкой? Тогда у нее не будет ни единого шанса получить корону. Вам не кажется, что могут быть и запасные варианты?
– Но я хочу иметь детей, – промямлила я.
– И нет никакой гарантии, что у вас их не будет, – пожал он плечами. – Лично я не слишком люблю детей. Полагаю, именно для этого и существуют няньки.
– Но у вас такой большой дом, что вы и детского плача-то не услышите.
– Ваша правда, – хмыкнул Кларксон. – Поэтому, так или иначе, этот вопрос меня не волнует.
Принц говорил так спокойно, так искренне, что я сразу поверила ему, и у меня точно камень с души свалился. На глаза навернулись слезы, но я не позволила себе заплакать. Пожалуй, слезы стоит приберечь на потом, когда я останусь одна.
– Нет, основная проблема для меня – ваша каста, – признался Кларксон. – Скорее, даже не для меня, а для моего отца. Поэтому мне нужно время, чтобы представить ему все в лучшем виде, а потому Отбор будет продолжаться. Но поверьте мне на слово, – он наклонился ко мне, – вы станете моей женой.
Я закусила губу не в силах поверить, что это не сон.
Принц поправил выбившуюся у меня прядь волос:
– Вы будете единственной вещью на земле, которая принадлежит мне, и только мне. А я вознесу вас на такой высокий пьедестал, что вас будут боготворить.
Пьяная от счастья, я покачала головой:
– У меня просто нет слов.
– Тогда учитесь говорить «да», – поцеловав меня, сказал принц. – Я хочу, чтобы, когда придет время, вы были готовы.
Мы сидели голова к голове. Время словно остановилось. Мне не верилось, что все это происходит на самом деле. Он произнес все слова, о которых я когда-то грезила: королева, жена, боготворить. Мои сны становились явью.
– А теперь вам пора спать. Сегодняшнее нападение было одним из самых жестоких. Я хочу, чтобы вы полностью восстановили силы.
– Как вам будет угодно, – ответила я.
Он пробежался пальцем по моей щеке, явно довольный ответом.
– Спокойной ночи, Эмберли.
– Спокойной ночи, Кларксон.
Он вышел, а я устроилась поудобнее в постели, отлично понимая, что до утра не сомкну глаз. Какой уж тут сон, если сердце бьется вдвое быстрее, а мысли устремлены в будущее?!
Я медленно встала и подошла к письменному столу. У меня был только один способ выплеснуть наружу свои чувства.
Дорогая Адель!
Ты умеешь хранить секреты?
Фаворитка
Часть I
Я прикрыла плечи оборками на лифе платья. Картер успокоился, и его молчание леденило мне душу даже сильнее, чем могильный холод камер в подземелье дворца. Мне было невыносимо слышать его стоны, когда охранники выбивали из него остатки надежды, но, по крайней мере, я знала, что он дышит.
Дрожа от холода, я прижала коленки к груди. По щеке скатилась еще одна слеза. Ну что ж, слезы хотя бы согревали кожу. Мы знали. Мы знали, что все может именно так и закончиться. Но продолжали встречаться. Как нам было остановиться?
Я задумалась о том, как нас казнят. Повесят? Расстреляют? Быть может, придумают нечто еще более замысловатое и болезненное?
А что, если молчание Картера означает, что он уже умер? В глубине души я очень на это надеялась. А если нет, тогда пусть его уведут первым. Мне будет гораздо легче, если я буду знать, что его больше нет в живых. Уж лучше так, чем страдать от осознания того, что он будет глубоко переживать мою смерть. Даже сейчас, томясь в одиночной камере, единственное, чего я хотела, – чтобы он поскорее отмучился.
В коридоре возникло какое-то движение, и мое сердце отчаянно забилось. Неужели пора? Неужели это конец? Я крепко зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. Как такое могло случиться? Как из фаворитки Отбора я превратилась в предательницу, которую ждет суровое наказание? О Картер… Картер, что же мы наделали?!
Я никогда не считала себя слишком тщеславной особой. И тем не менее после завтрака, прежде чем отправиться в Женский зал, я практически всегда возвращалась в свою комнату проверить макияж. Конечно, я понимала, что поступаю глупо. Ведь Максон теперь увидит меня не раньше вечера. А уж к этому времени я в любом случае нанесу свежий макияж и переоденусь.
Да и вообще, мои старания, похоже, не увенчались особым успехом. Максон вел себя любезно и дружелюбно, но между нами не возникло незримой связи наподобие той, что у него установилась с некоторыми девушками. Может, со мной что-то не так?
И хотя я отлично проводила время во дворце, меня не покидало чувство, будто я не знаю чего-то такого, что знают остальные девушки – ну, по крайней мере, некоторые из них. Раньше, то есть еще до Отбора, я была веселой, хорошенькой и смышленой. Но теперь, оказавшись среди других претенденток, ежедневной миссией которых было произвести впечатление на одного-единственного молодого человека, я чувствовала себя серой, скучной и незначительной. Более того, я поняла, что напрасно в свое время не последовала примеру подруг, которые не откладывали на потом поиск подходящих мужей и обустройство семейного гнездышка. А в школе они болтали в основном о шмотках, косметике и мальчиках, а вот я, глупая, обращала внимание лишь на то, что рассказывали преподаватели. Похоже, свой самый главный урок я все-таки пропустила и теперь безнадежно отстала.
