— Джеффри! Джеффри! Ты видел?
— Что? И чуть потише, Анхель.
— Ну, «Морскую жизнь» ты же смотрел?
— Не смотрю я эти реалити-шоу, — простонал Джеффри.
— Понятно, но ведь там же ученые.
— Которые мотаются по туристическим местам вроде острова Пасхи и Галапагосских островов? Перестань, это юродство.
— О господи! Но ты хотя бы слышал, что там произошло?
— Ну слышал…
— Значит, ты знаешь, что половина из них погибла?
— Что? Это же телевидение, Анхель. На твоем месте я бы не стал так легко в это верить.
Разговаривая по телефону, Джеффри постепенно разоблачался. Ассистентка забрала у него лабораторную одежду.
— Это реалити-шоу, — сказал Анхель.
Джеффри рассмеялся.
— Я записал. Ты должен это увидеть.
— О нет!
— Возвращайся сюда! Захвати сэндвичи!
— Ладно. Увидимся через полчаса.
Джеффри повесил трубку и посмотрел на ассистентку.
— Вы вчера вечером смотрели «Морскую жизнь», доктор Бинсвэнгер? — спросила она.
13.37
Джеффри вошел в их общий с Анхелем кабинет, держа несколько белых пакетов с сэндвичами из магазина «Джиммиз».
— Завтрак по… — не успел договорить Джеффри.
На него сразу зашикали коллеги. Несколько человек собралось посмотреть, как Анхель кормит рака-богомола.
Ротоногое ракообразное под названием рак-богомол на охоте — это действительно зрелище, которое не стоит пропускать. Джеффри положил на стол велосипедный шлем и пакеты с сэндвичами.
В большой аквариум с соленой водой Анхель поместил толстый слой кораллового песка и керамическую вазу, украшенную изображением тигра в азиатском стиле. Ваза лежала на боку, ее горлышко было повернуто к задней стенке аквариума.
Анхель взял пинцетом живого голубого краба из пластикового контейнера.
— Это Дон дал мне краба. Спасибо, Дон.
— Пожалуй, я уже жалею об этом, — проворчал Дон, поправив на переносице очки.
— Ух ты! — хором воскликнули несколько человек.
Питомец Анхеля появился мгновенно.
— Банзай! — проговорил Анхель и бросил краба в воду.
Все зачарованно следили за развитием событий.
Десятидюймовое членистоногое передвигалось на манер какого-нибудь древнего дракона. Изящные, наползающие одна на другую пластины шевелились, будто планки жалюзи, когда существо скользило по воде. Лапки, размером и остротой готовые поспорить с лезвиями швейцарского армейского ножа, передвигались по дну. Глаза на концах стебельков поворачивались в разные стороны. Цвет тела ракообразного был редкостно ярким — почти всех цветов радуги.
— Вот и мы, — простонал Дон.
Голубой краб растопырил лапки, погружаясь в воду, и на полпути до дна заметил рака-богомола. Краб тут же поплыл к дальнему краю вазы, но рак атаковал его. Послышался громкий щелчок — сработали его мощные клешни, молниеносно, незаметно для человеческого глаза. Краб рванулся назад, но его панцирь треснул между глаз, и он беспомощно повис в воде. Рак-богомол проворно утащил свою жертву внутрь вазы.
Зрители встретили это событие дружными восклицаниями.
— Это, друзья мои, — демонстрация убойной силы ротоногих ракообразных, — проговорил Анхель, в этот момент больше похожий на циркового конферансье, чем на эксперта по ротоногим. — Удар имеет силу пули двадцать второго калибра. Рак-богомол различает в миллионы раз больше цветов, чем человек. Его глаза состоят из трех оптических полушарий и независимо оценивают глубину, а рефлексы у него быстрее, чем у любого существа на земле. Это таинственное чудо матери-природы настолько отличается от других членистоногих, что могло бы считаться инопланетным пришельцем. Может быть, когда-нибудь эти ракообразные вытеснят нас… Приятного аппетита, Фредди!
— Кстати, насчет приятного аппетита. Еда из «Джиммиз» доставлена, — сказал Джеффри.
— Да здравствует «Джиммиз»! — обрадовалась одна из лаборанток.
— Как я рад, что ты наконец появился, — сказал Анхель. — Я должен кое-что тебе показать.
Все разобрали сэндвичи. На мониторе компьютера, стоявшего на лабораторной стойке, шел выпуск новостей. Громкость была убавлена. За спиной ведущего новостей был виден логотип «Морской жизни».
— Эй, включи-ка! — крикнул кто-то, и Анхель прибавил громкость.
«Он всего три мили шириной, но если то, что было показано в кабельном шоу „Морская жизнь“ три дня назад, произошло в действительности, некоторые ученые считают, что это самое важное открытие острова с тех пор, как Чарлз Дарвин посетил Галапагосы почти двести лет назад. Другие утверждают, что продюсеры „Морской жизни“ зарабатывают популярность за счет очевидной игры на публику. Вчера вечером в шоу была показана пугающая трансляция в прямом эфире. Судя по всему, жуткие чужеродные формы жизни, обитающие на острове, жестоко атаковали участников шоу. Руководство проекта отказалось комментировать происшествие. К нам присоединяется известный ученый Тэтчер Редмонд. Он скажет, что, по его мнению произошло на самом деле, и даст свою экспертную оценку».
Все присутствовавшие в кабинете дружно застонали, когда на экране показали приглашенного комментатора.
«Доктор Редмонд, позвольте поздравить вас с успехом вашей книги „Человеческий фактор“ и вручением вам премии Теттериджа, которую вы получили вчера, и позвольте поблагодарить вас за то, что вы согласились поделиться с нами вашей точкой зрения, — сказал ведущий. — Итак, это произошло по-настоящему?»
— Фотосинтез в действии, — съязвил Анхель. — Человек растет под воздействием желто-зеленого света.
— Ну ладно тебе, Анхель, — примирительно произнес Джеффри. — Доктор Редмонд знает все.
Тэтчер улыбнулся, продемонстрировав недавно отбеленные зубы, хорошо смотревшиеся на фоне загорелого лица. На нем была извечная жилетка «сафари». В глаза бросались его знаменитые рыжие усы и пышные бакенбарды.
«Благодарю вас. Что ж, Сэнди, если совсем откровенно, я только надеюсь на то, что жизнь на этом острове сохранится, когда его примутся открывать люди».
— Вот тут он прав, — заметила одна из женщин и вонзила зубы в сэндвич.
Тэтчер продолжал:
«Так называемая разумная жизнь — это самая большая угроза для окружающей среды. Я не завидую экосистеме, входящей с ней в контакт. Таков главный тезис моей книги „Человеческий фактор“, и я очень опасаюсь, что — если, конечно, эта „Морская жизнь“ не какой-то фокус телевизионщиков — очень скоро мне придется добавить к моей книге еще одну главу».
— Ой, мамочки, — простонал Джеффри.
— Я удивляюсь, что он вообще что-то написал, — съязвил Анхель.
