– Конечно. Почему нет? – Пожал плечами Шамиль.
– Ну, они же, вроде, друзья ваши. Нет?
Собеседник поправил берет. Потом не спеша, со вкусом и удовольствием произнес одно-единственное слово:
– Дерьмо.
– Неужели?
– Проститутки…
И вообще-то, возразить Владимиру Александровичу было нечего.
… Самошина и Гвоздюка он знал уже довольно давно, чуть ли не с первого дня работы в пресс-службе милицейского Главка. А познакомился майор с ними так же, как с большинством журналистов, пишущих и снимающих на криминальные темы.
В Большом Доме заканчивалось какое-то протокольное мероприятие, уже пошли вопросы с мест – и брошенный в одиночку «под танк» Виноградов с трудом пытался комментировать для телевидения и газет очередное заявление начальника ГУВД.
– Скажите, майор…
Владимир Александрович отыскал глазами поднятую руку:
– Представьтесь, пожалуйста.
Встал парень – упитанный, розовый, с усиками и бородкой:
– Алексей Самошин, компания ЦРТВ. Скажите, правда ли, что…
Худо-бедно, пресса в конце концов получила свое.
И отправилась по рабочим местам – нагонять строчки для гонорара и в меру способностей монтировать отснятый материал… Но прежде чем Владимир Александрович покинул пустеющий зал, к его столу приблизились двое:
– Послушай, старик! Это мой оператор… Он тут опоздал немного.
Виноградова несколько покоробило такое фамильярное обращение:
– Очень жаль, Алексей… простите, как вас?
На пластиковой карточке не значилось отчества собственного корреспондента ЦРТВ Самошина, поэтому майор запнулся.
– Да ладно тебе! Можно по имени.
– Чем могу помочь? – Владимир Александрович во-время вспомнил старое правило работников пресс-служб: с журналистами, как с малыми детьми, собаками и психически больными нужно обходиться ласково.
– Надо бы ещё раз. Я задам свой вопросик, ты опять ответишь… И нет проблем! Понял?
– Понял? – Повторил вслед за Самохиным верзила с телекамерой на плече.
Фамилия оператора была написана на репортерской карточке: Гвоздюк. Причина же опоздания читалась прямо на лице этого самого Гвоздюка: опухшие веки, красные глаза и запах тяжелого похмелья.
– Поехали, – согласился Виноградов, глянув на часы у двери. – Только быстро!
Потом высокая, худощавая фигура Гвоздюка и бородка Самошина попадались на глаза Владимиру Александровичу постоянно.
Круг журналистов, аккредитованных при ГУВД, достаточно узок, поэтому майор то и дело встречал эту парочку на брифингах и пресс-конференциях руководства Главка, в милицейских рейдах по рынкам, на местах заказных убийств и прочих печальных происшествий, составляющих криминальную хронику города.
Сюжеты, снятые ими, особой оригинальностью и остротой не блистали, но смотрелись не хуже и не лучше других, ежесуточно заполняющих выпуски телевизионных новостей.
Общение Виноградова с ребятами из ЦРТВ носило характер эпизодический и ни к чему не обязывающий. Но примерно через полгода, когда майор уже исполнял обязанности начальника пресс-службы, Самошин заявился прямо к нему в кабинет:
– Слушай, старик… – начал он, двигая по ковру тяжелое кресло для посетителей. – Есть дело.
Суть предложения заключалась в следующем. Надо дать интервью – небольшое, минут на пять. Что-нибудь о безопасности дорожного движения, статистику происшествий по региону, какой-нибудь жуткий фактик… Условий – два.
Во-первых, Владимир Александрович должен сняться на фоне огромного, красочного щита с рекламой некого акционерного общества, торгующего на российском рынке импортными автомобилями. А во-вторых, на вопрос Самошина о том, какая из марок легковых машин является по его мнению самой надежной и безаварийной, майору следует назвать вполне конкретную модель, недавно появившуюся в продаже.
– Сколько? – Поинтересовался Виноградов.
– Двести баксов, старик.
– Ско-олько?
– Пятьсот!
Владимир Александрович прекрасно представлял себе, что такое «левый» заказной сюжет. По идее, каждая секунда рекламного времени должна быть официально оплачена, и это с утра до ночи трепетно отслеживается соответствующими структурами. За любую, даже скрытую и косвенную рекламу, мелькнувшую на экране без санкции, нарушителя ждет суровая кара – от штрафа до позорного увольнения.
Конечно, голь на выдумки хитра. И тележурналисты так или иначе находят способы поработать на свой личный карман, но чтобы для этого использовались представители правоохранительных органов…
– Пятьсот? Шутишь.
– Семьсот баксов, старик! – Подскочил в кресле Самошин. – Больше не могу, честное слово. А то нам с Витькой вообще ни хрена не останется, понял?
… Вечером после этого визита майор встретился в «Старом кафе» с приятелем-журналистом, сделавшим себе громкое имя не без помощи Владимира Александровича.
Услышав фамилию Самошина, приятель поморщился:
– Чмо педальное… Раздолбай! Гвоздюк когда-то вроде был ничего мужиком, но спился вконец последнее время. А зачем они тебе, Саныч?
Выслушав рассказ майора, он кивнул:
– Похоже. Подшакаливают, где могут…
И собеседник поведал Владимиру Александровичу про парочку с ЦРТВ довольно много любопытного.
Например, Виноградов узнал, что Самошин постоянно по уши в долгах. Из своей пишушей и снимающей братии ему никто больше ни копейки не дает, вот парень и полез во всякие авантюры.
– Заказной материал – это ещё что…
– Слушай, а что у него такое случилось? Почему денег нет?
Приятель Владимира Александровича хмыкнул:
– Казино «Екатерина Вторая» знаешь? На Загородном?
– «Катьку»? Конечно.
– Ну, так вот! Самошин оттуда не вылезает.
– Игрок? – Удивился Виноградов.
– Мудак. Он там уже оставил столько… Мне люди рассказывали.
Собеседнику стоило верить – сети его информаторов временами завидовал даже РУОП. Благодаря чему не только обыватели, но и милиция зачастую узнавали самые свежие новости о российской организованной преступности исключительно из статей этого человека.
– А длинный, его оператор?
Оказалось, что за Витькой Гвоздюком, работавшим раньше на питерском телевидении, подобных грехов не водилось. Но и ему уже пару раз били в Доме журналиста морду – за пьяный базар и склонность приставать к чужим девицам.
– Спасибо. Буду иметь в виду.
– Ерунда, не за что…
С тех пор Владимир Александрович старался соблюдать при общении со сьемочной группой ЦРТВ некоторую дистанцию. И последний раз один на один встретился с Алексеем Самошиным при обстоятельствах не столько неожиданных, сколько неприятных.
