Кейд тогда согласился.
– Что там у тебя происходит? – спрашивал Уонд. – Месяц назад у тебя было акций на сорок тысяч. Только не говори мне, что ты их все вдул.
Кейд запустил пятерню в волосы. Неужели он действительно все просадил? У него была привычка писать на обратной стороне чека: «Если нет наличных – выплатить за счет продажи акций». Подсчитывать расходы Кейду как-то не приходило в голову. У него есть акции, так чего там беспокоиться?!
Он лихорадочно припоминал все недавние расходы. Что там было? «Сандерберд», браслет, оплата за дом на месяц вперед, норковая горжетка для Хуаны, десять дней медового месяца в самом дорогом отеле – действительно дорогом. Но неужто все сорок тысяч?!
– Алло! Ты у телефона? – нетерпеливо спросил Уонд.
– Помолчи минутку, – огрызнулся Кейд. – Дай подумать.
Он еще раз прикинул все траты. Да, он вполне мог профукать все сорок «кусков». Кейда бросило в жар.
– Сэм, а за корриду мне заплатили? Сколько там будет – тысячи три?
– Ну, старый, это уже прошлогодний снег. Гонорар был перечислен на твой счет десять дней назад, так что ты его уже потратил, – ответил Уонд. – Бога ради, можешь ты сказать, что там у тебя стряслось?
– Так ты говоришь, я в минусе на четыре «штуки»?
– Именно это я и говорю. Послушай...
– Погоди, – Кейд торопливо водил ручкой по бумаге.
Аренда автомобиля и катера в Козумеле, купил зачем-то комплект для подводной охоты – дурак, нет чтобы напрокат взять! Чайный сервиз из серебра – Хуана настояла, хотя на кой черт он им сдался? Надо было отговориться... просто символ социального статуса. Да, похоже, что тут все сорок тысяч...
– Сэм, – сказал он, – продай еще что-нибудь! Мне нужно десять тысяч.
– Ну ладно. Просмотрю все твои бумаги и что-нибудь придумаю.
– Через пару месяцев должны поступить потиражные, верно?
– Ага. Тысяч восемь или десять.
Кейд просиял.
– Так чего я тут на ушах стою?
– Тебе виднее, – ответил Уонд. – А теперь насчет этой работы. Археологический музей в Бостоне хочет получить новый комплект фотографий руин Чичен-Итцы и Ушмаля. Я пришлю тебе все инструкции и копии старых снимков. Они хотят то же самое, но только чтобы ты выбирал новые ракурсы и освещение. Берешься?
– Но я только что вернулся с Юкатана!
– А я тут при чем? Ты ж мне не говорил, куда отправляешься.
– Три сотни и расходы?
– Да, но только расходы на одного. Если вздумаешь взять с собой жену, плати из собственного кармана. Работы на неделю.
– Ну ничего себе! Это за три-то сотни?! Да пошли они все!
– Вэл, взгляни на вещи трезво. Тебе не стоит отказываться даже и от такой малости. Тебе нужны деньги.
Кейд не припоминал, чтобы Уонд хоть когда-нибудь говорил ему что-нибудь подобное. Кейду это не понравилось. Поколебавшись, он сказал:
– Ладно, уговорил. И посмотри, что можешь сейчас выслать.
– Ясное дело. Ну, пока. И навесь замочек на свой бумажник.
Кейд положил трубку и прошел в кухню, где Хуана резала красный перец.
– Я говорил с Уондом, – сказал он. – Для меня есть работа. Чертовски неприятно – придется снова ехать в Мериду.
Она скривилась.
– Это так необходимо, кариньо?
– Ну, это моя работа. Да, думаю, мне придется ею заняться.
– Когда?
– В конце недели.
– Тогда все в порядке. Мы ведь быстро управимся?
Кейд почесал подбородок.
– Понимаешь, мне надо ехать одному. Там трудно... Мне нельзя будет отвлекаться.
Хуана удивленно посмотрела на него:
– О! Ты хочешь сказать, что не берешь меня с собой? Ты не хочешь?..
– Да нет же. Просто это работа. Я должен там быть один. – Он обнял ее за плечи. – Меня не будет всего неделю. Чем ты займешься?
– Лучше бы я поехала с тобой. Я обещаю не мешать тебе. А ночью мы будем вместе. Тебе не кажется, что так будет лучше?
Кейд колебался.
– Дело в том, что заказчики оплачивают только мои расходы, – сказал он наконец.
В ее темных глазах промелькнула тревога.
– Кажется, ты говорил, что у нас куча денег.
– Так оно и есть, но не следует ими сорить. Как раз сейчас у меня возникли небольшие затруднения, но через пару месяцев придут мои потиражные, и у нас снова все будет в порядке.
– Ты тратишь слишком много денег на меня. Да?
– Вот что, дорогая, – сказал Кейд твердо, – ты занимаешься домом, а деньгами занимаюсь я. И я знаю, что делаю. Просто наберись немного терпения и дождись моего возвращения. А через два месяца мы устроим себе новые каникулы.
Тут зазвонил телефон, и Кейд, поцеловав Хуану, с облегчением вышел из кухни.
Это снова был Уонд.
– Я проверил твои акции, – сказал он. – Если их сейчас продавать, ты потеряешь тридцать процентов на каждой.
– Черт знает что! Давай тогда кредит у банка попросим.
– Ты что, газет не читаешь? На кредиты введены жесткие ограничения. Никто тебе ничего не даст.
Кейд почувствовал раздражение. Он ненавидел все, связанное с денежными вопросами.
– Ладно, в конце концов, что такое эти тридцать процентов! Продавай акции к чертям собачьим. Мне нужны деньги, Сэм.
– Но тебе ведь не нужна вся сумма. Продай столько, сколько необходимо, чтобы погасить задолженность, и еще тысячи на две сверх того. На эти деньги ты какое-то время сведешь концы с концами, пока не придут потиражные.
– Продавай все! Я не желаю жить, сводя концы с концами, – крикнул Кейд и повесил трубку.
Осознав всю тяжесть своего финансового положения, Кейд начал с тревогой перебирать все дыры в бюджете: горючее для «сандерберда», починка холодильника, счет за дюжину бутылок «Белой лошади» – это уж он для себя заказал, чтобы домашний бар не пустовал, – чудовищный счет за духи для Хуаны, которые назывались «Джой» и которые он имел глупость заказать, не поинтересовавшись предварительно ценой, счет от Ольмедо за использование лаборатории, счет за четыре пары туфель для Хуаны. Впервые в жизни он начал составлять список расходов, и ему приходилось только вычитать – в графу «приход» проставить было нечего. После покрытия банковской задолженности у него останется тысяч шесть, не больше. Кейд с ужасом представил скорость, с какой растает эта сумма.
Хуана подбросила его в аэропорт к рейсу на Мериду. Казалось, она тоже заразилась его подавленным настроением, и до аэропорта они ехали молча. На прощанье Кейд, сделав над собой усилие, выдавил почти что беззаботно:
