Громкий женский крик прерывает музыку и все прочие звуки.
Встревоженный Фред Баллинджер зажигает лампу на комоде.
Лена внезапно просыпается, обливаясь потом и тяжело дыша, как бывает после кошмара. Ей не хватает воздуха. – Лена, что с тобой?
Она тяжело дышит. Медленно возвращается в реальность, начинает нормально дышать. Успокаивает отца:
– Ничего, ничего. Сон приснился.
– Вроде того. Но все прошло.
Фред гасит свет. Полутьма. Лена ложится обратно в постель, но не спит. Отец и дочь поворачиваются друг к другу спиной.
– Я страшно разочарован.
Лену слова отца успокаивают. Помедлив, она говорит:
– Папа, мне надо тебе кое-что сказать… кое-что личное.
– Слушаю, Лена.
– Джулиан – идиот. Потому что я очень хороша в постели.
– Я знаю.
– Откуда. откуда ты знаешь?
– Ты моя дочь. А я, без лишней скромности, в постели творил чудеса.
Тихонько, преодолевая смущение, они начинаются смеяться в темноте, каждый на своей стороне.
Глава 43
Магазинчик, битком набитый сувенирами и предметами из дерева, изготовленными местными ремесленниками. Фред слоняется по магазину, равнодушно поглядывая на полки.
Джимми Три подходит к прилавку, за которым стоит продавец, и кладет на прилавок ореховую трость, похожую на трость латиноамериканца. Он явно доволен своей находкой. Продавец начинает заворачивать трость.
Джимми ждет, в эту минуту рядом с ним возникает бледная девочка из отеля. У нее розовые круги под глазами, придающие ей не больной, а страдальческий вид.
Тринадцатилетняя девчушка нервно грызет ногти, не сводя глаз с актера. Он чувствует ее взгляд и оборачивается. Она, не стесняясь, в упор смотрит на него – так долго, таким взглядом, что Джимми теряется. Потом девочка уверенно заявляет:
– Я видела вас в кино.
– Тебе тоже понравился мистер Кью?
– Нет, я видела вас в фильме, где вы играли молодого отца. Того, который впервые встречает своего сына в баре на автостраде, когда тому уже четырнадцать лет.
Джимми остолбенел. Он бормочет:
– Но ведь этот фильм никто не видел!
– Мне очень понравилась сцена, в которой сын говорит: “Почему ты не захотел быть мне отцом?”, а вы отвечаете: “Боялся оказаться не на высоте”. Тогда я поняла кое-что важное.
– Что?
– Что в этом мире все боятся оказаться не на высоте. Так что нечего волноваться. Пока! Увидимся в отеле.
И девочка уходит как ни в чем не бывало. Джимми так и стоит у прилавка. Он смотрит в пустоту. Совершенно оглушенный.
Инстинктивно он надевает солнечные очки. Фред, стоящий у него за спиной, между полок, наверняка все слышал: он тоже не сводит глаз с Джимми. Он потрясен не меньше приятеля, но ничего не говорит. Только смотрит в спину актеру, у которого в это мгновение на глаза наверняка навернулись слезы.
Глава 44
Джимми и Фред шагают по чудесной тропинке, идущей мимо альпийской деревушки.
Шагают молча, их окружают только совершенные звуки: стрекот цикады и далекий звон колокольчиков.
– Чем ты целый день занимаешься, Фред?
– Говорят, у меня апатия. Так что ничем не занимаюсь.
– Не скучаешь по работе, Фред?
– Ничуть. Я и так слишком много работал.
– А чего или кого тебе не хватает?
– Жены. Мне не хватает моей жены Мелани.
– Я читал в “Википедии”, что в юности ты дружил со Стравинским.
– Правда.
– Каким он был?
– Он был очень спокойным человеком.
– Спокойным? И все? Фред, не будь таким жадиной. Мне нужен друг, который не будет жадничать со мной. Расскажи мне о Стравинском.
– Однажды он заявил мне: “У интеллектуалов нет вкуса”. С того дня я изо всех сил старался не стать интеллектуалом. И у меня получилось.
Джимми ничего не говорит. Они молча шагают дальше.
– А ты? Чего тебе не хватает?
– К счастью, наверное, хватает всего.
– Не жадничай, Джимми!
Джимми улыбается, словно его поймали за руку.
– Я понял, чего мне не хватает, четыре месяца назад, читая Новалиса.
Фред удивлен:
– Ты читал Новалиса?
– Калифорнийские актеры не только пьют, нюхают кокаин и живут с моделями-анорексичками, но иногда еще и читают Новалиса, – шутливо отвечает Джимми.
– Извини, ты прав. К старости у меня накопилась масса предрассудков. И что же написано у Новалиса?
