Неужели совесть лишит его возможности приятно провести время под одеялом?
Фрэнки принялась толкать газонокосилку перед собой, и Нейт невольно нахмурился, оценивая размеры лужайки, окружавшей «Уайт Кэпс». Ему не верилось, что она собирается подстричь все это сама. Но потом он подумал, что, конечно, так оно и есть. Нейта так и подмывало подойти к ней, однако он сообразил, что должен дать ей немного времени, чтобы она утомилась. Он догадывался, что Фрэнки должна наработаться до полусмерти, прежде чем
согласится принять помощь. И даже тогда будет отчаянно протестовать.
Черт! Она ему нравилась.
Нейт пошел к себе в спальню, распаковал вещи, бросил кое-что в стиральную машину, а потом отправился на лужайку. Фрэнки обработала весь газон сбоку от дома и собиралась начать косить траву на участке, примыкавшем к берегу озера.
Нейт подошел к ней:
— Привет.
Она перестала косить и поздоровалась с ним настолько холодно, насколько мог человек, который задыхается и обливается потом.
— Вам не нужна помощь? — Нейт улыбнулся, когда она покачала головой. — Я не могу с вами согласиться. Позвольте, я переформулирую свою мысль. Мне нравится косить газоны. Я просто мечтаю скосить этот газон. Почему вы не даете мне осуществить мечту?
Фрэнки провела рукой по лбу.
— Разве вы не должны быть на кухне?
— На сегодня я все приготовил. У меня все под контролем.
Нейт взглянул на солнце, выглянувшее из-за облаков, а потом на рубашку Фрэнки, на которой темнело V-образное пятно пота, сбегавшее от шеи к груди.
— Так что, я вас убедил? — Он наклонился. — Знаете, принимать помощь — не грех.
Прежде чем она успела ответить, на крыльце появились Литтлы. Взгляд Фрэнки метнулся к ним, как будто их появление стало желанным облегчением, поэтому Нейт тоже посмотрел на них. Мистер Литтл был одет в светлую рубашку поло и брюки цвета хаки. Его жена оделась таким же образом. Они выглядели как две куклы, безупречно одетые, безупречно причесанные.
Нейту они напомнили его родственников — богатеев Уокеров. Таких людей он старался избегать любой ценой.
— Страж подземного мира в греческой мифологии, — произнес мужчина, занеся ручку над кроссвордом. — Шесть букв.
— Я не сильна в разгадывании кроссвордов из «Таймс», — сказала его жена, усаживаясь на солнышке в кресло и открывая архитектурный дайджест. — Ты же знаешь.
Мужчина раздраженно взглянул на нее:
— Да, я знаю. Я говорю сам с собой.
Нейт не сводил глаз с Фрэнки.
— Так что вы скажете?
— Господи! — воскликнул мистер Литтл. — Это невыносимо. Страж у входа...
Нейт бросил через плечо:
— Цербер.
Мистер Литтл поднял взгляд с таким видом, как будто в него кинули тухлый помидор. Он
оглядел дешевенькую футболку Нейта, задержав взгляд на масляных пятнах.
— Прошу прощения?
— Цербер, — повторил Нейт. — Сказать вам по буквам?
Фрэнки дернула его за руку.
— Извините нас, мистер Литтл.
Но мужчина не слушал. Он шевелил губами, старательно подсчитывая число букв.
— Да... вы правы.
— Я знаю, — ответил Нейт, пока Фрэнки старалась утащить его из поля зрения Литтла. —
В чем дело?
— Сделайте нам всем такую любезность, не расстраивайте этого парня. Если он заведется, его уже не остановишь. Сегодня утром он разозлился на лодку, которая проплыла по озеру и разбудила его. Он спрашивал меня, могу ли я установить перед домом буйки с надписью, что шуметь воспрещается. Я думала, он никогда не заткнется, — прошептала Фрэнки. — Он просто невыносим.
— И к тому же плохо знает классические мифы. Так что насчет газона?
Фрэнки нахмурилась и с удивлением посмотрела на него, а потом тряхнула головой, словно отгоняя какую- то мысль.
— Послушайте. Мне надо, чтобы вы работали на кухне, а не занимались земляными работами. Я ценю ваше предложение...
— Но лучше сделаете это сами, — закончил Нейт. — Знаете, учитывая, сколько здесь работы, которую нужно делать, вам надо искать добровольцев, а не отказываться от них. Вы могли бы с большей пользой потратить ваше время, чем подстригая газон.
Он вздернул бровь, провоцируя Фрэнки возразить ему. Она открыла было рот, как будто собиралась это сделать, но потом медленно закрыла его. Положила руки на бедра и посмотрела на свои покрытые травой кеды.
— Только не говорите мне, что вы пытаетесь начать новую жизнь или что-то в этом роде,
— предупредил ее Нейт, думая, что, очень возможно, его ждет полный провал. — Я скорее совсем с вами разругаюсь, чем стану смотреть, как вы стараетесь быть правильной.
Она засмеялась, а потом ее смех резко оборвался.
— Мне действительно хочется с вами поспорить.
— Потому что я нарушаю субординацию? — Он усмехнулся.
— Хуже. Потому что, возможно, вы правы. — Фрэнки окинула взглядом газон, заросли лилий, лодочный домик на берегу. Озираясь вокруг, она казалась такой одинокой, такой усталой.
— Давно вы купили этот дом? — спросил Нейт.
— Купила? — Она скосила на него глаза. — Этот дом построил мой прадедушка в шестом колене.
— Последний рубеж, — пробормотал он. Неудивительно, что она так держится за него.
— Что-то в этом роде.
Фрэнки повернула голову в сторону дома, пробегая по нему взглядом, словно мать, осматривающая своего ребенка в поисках синяков и ссадин. Нейт заметил, как ее взгляд остановился на водосточном желобе в том месте, где он отходил от края крыши. Он мог бы поспорить — Фрэнки отметила для себя, что его нужно починить и она должна сделать это сама.
Представив себе, как Фрэнки лезет на крышу, Нейт невольно почувствовал смущение.
— Значит, вы здесь выросли?
— Родилась, выросла и все остальное. — Ее взгляд скользнул по озеру.
— А где ваши родители? Ушли на покой?
Фрэнки резко отвела глаза от воды.
— Нет, они умерли.
Ее тон, которым были произнесены эти слова, сказал Нейту, что беседа стремительно заканчивается, и он поспешил выразить свои соболезнования:
— Мне очень жаль.
Он видел, как Фрэнки буквально на глазах закрылась. Перемена произошла так быстро, что у него осталось ощущение захлопнутой перед носом двери. Ее глаза сделались непроницаемыми, а лицо выражало напускное спокойствие, вызвавшее у него желание узнать, какие чувства скрываются за ним.
— Спасибо, но это случилось уже давно, — ответила она.
