Книга Восход драконов - Морган Райс

Кира шла рядом со своим отцом по каменным коридорам форта Волис размером с небольшой замок с гладкими каменными стенами, коническими потолками, толстыми, богато украшенными, деревянными дверями, древним редутом, который служил жильем для Смотрителей Пламени и защищал Эскалон на протяжении столетий. Кира знала, что это был ключевой форт для их Королевства и, тем не менее, это так же был и ее дом, единственный дом, который она когда-либо знала. Она часто засыпала под звуки воинов, пирующих внизу в залах, рычание собак, когда они дрались за объедки, шипение камина с тлеющим пеплом и вой ветра, который находил себе путь через щели. Кира любила каждый уголок форта, со всеми его причудами.

Пока Кира старалась не отставать, она спрашивала себя, что беспокоит ее отца. Они шли быстро, молча, Лео следовал за ними. Опаздывая на пир, они сворачивали в коридоры, где солдаты и слуги застывали при их появлении. Ее отец шел быстрее обычного и, хотя они опаздывали, это, как знала Кира, на него не похоже. Как правило, отец шел бок о бок с ней, с широкой улыбкой, готовой вспыхнуть за его бородой, приобняв ее за плечо, иногда рассказывая ей шутки и события дня.

Но сейчас он шел мрачно, на несколько шагов впереди дочери, на его лице читалось неодобрение, которое она редко видела у него. Кроме того, он выглядел взволнованным, и Кира предположила, что это может быть вызвано только событиями дня, безрассудной охотой ее братьев, тем, что люди Лорда отобрали кабана – возможно, даже тем, что она, Кира, сражалась. Сначала девушка подумала, что он всего лишь взволнован пиром – праздники всегда были для отца бременем, ему пришлось принимать очень много воинов и посетителей прошлой ночью, согласно древней традиции. Кире рассказывали, что когда была жива ее мать и она проводила эти мероприятия, тогда для него это было легче. Отец не был общительным человеком, и он изо всех сил старался идти в ногу с общественной жизнью.

Но когда их тишина стала еще гуще, Кира начала спрашивать себя, крылось ли за этим что-то еще. Она предположила, что вероятнее всего это связано с ее тренировкой с его людьми. Ее отношения с отцом, которые когда-то были такими простыми, стали очень сложными, когда она выросла. Казалось, что он испытывает двойственные чувства относительно того, что делать с ней, какой дочерью он хочет ее видеть. С одной стороны, он часто обучал ее принципам воина, тому, как должен думать рыцарь, о том, как ей следует вести себя. Они вели бесконечные разговоры о доблести, чести, храбрости, и отец часто не спал допоздна, рассказывая Кире истории о битвах их предков, истории, ради которых она жила, и единственные истории, которые она хотела слушать.

Тем не менее, в то же самое время Кира заметила, что сейчас он ловит сам себя, обсуждая какие-то вещи, резко замолкает, словно осознает, что ему не следует говорить об этом, словно понимает, что он лелеет что-то внутри нее и хочет забрать это назад. Разговоры о битвах и доблести были для него второй натурой, но теперь Кира уже не была девочкой, теперь она становилась женщиной и подающим надежды воином. Какая-то часть отца удивлялась этому, словно он никогда не рассчитывал на то, что она вырастет. Казалось, что отец не до конца понимал, как вести себя со взрослеющей дочерью, особенно той, которая жаждет стать воином, как-будто он не знал, на какой путь поощрить ее. Кира понимала – он не знал, что делать с ней, и часть его даже чувствовала себя неуютно рядом с дочерью. Тем не менее, она чувствовала, что в то же самое время отец втайне гордится ею. Он просто не мог позволить себе показать этого.

Кира больше не могла выносить эту тишину, ей нужно добраться до сути происходящего.

«Ты волнуешься насчет пира?» – спросила она.

«Почему я должен волноваться?» – ответил отец вопросом на вопрос, не глядя на нее, что было верным признаком того, что он расстроен. – «Все готово. На самом деле мы опаздываем. Если бы я не отправился к Воротам Бойца, чтобы отыскать тебя, сейчас я сидел бы во главе своего собственного стола», – возмущенно заключил он.

Кира поняла, в чем дело – ее сражение. Тот факт, что он был сердит, рассердил и ее тоже. В конце концов, она одержала победу над его людьми и заслужила его одобрение. Вместо этого отец ведет себя так, словно ничего не произошло, а то, что случилось, может вызвать только неодобрение.

Кире нужна была правда и, раздраженная, она решила спровоцировать отца.

«Разве ты не заметил, что я одержала победу над твоими людьми?» – спросила она, желая пристыдить его, требуя одобрения, которое он отказывался ей давать.

Она увидела, что его лицо покраснело, но отец придержал язык, пока они шли, что только распалило ее гнев.

Они продолжили идти мимо Зала Героев, мимо Покоев Мудрости и почти дошли до Великого Зала, когда Кира не выдержала.

«В чем дело, Отец?» – потребовала она ответа. – «Если ты недоволен мной, просто скажи это».

Наконец, он остановился прямо перед арочной дверью в праздничный зал, повернулся и посмотрел на дочь с каменным выражением лица. Его взгляд причинял ей боль. Ее отец, единственный человек, которого она любила больше всех в этом мире, у которого всегда была припасена для нее улыбка, сейчас смотрел на нее так, словно она была чужой. Она не могла этого понять.

«Я не хочу, чтобы бы снова ходила на полигон», – сказал он с холодным гневом в голосе.

Тон его голоса ранил ее больше слов, и Кира почувствовала, как через нее пробежала дрожь предательства. Если бы это исходило от кого-то другого, это едва ли взволновало бы ее, но только не от отца, от этого человека, которого она любила и которым очень сильно восхищалась, который всегда был добр по отношению к ней. От его тона в ее жилах застыла кровь.

Но Кира была не из тех, кто отступает перед битвой – этому качеству она научилась у него.

«И почему же?» – спросила девушка.

Его лицо помрачнело.

«Я не должен называть тебе причину», – сказал он. – «Я – твой отец. Я – командир этого форта, моих людей. И я не хочу, чтобы ты тренировалась с ними».