Александр. Я не предсказываю будущее. Я вспоминаю прошлое.
Саша (пожимает плечами, направляется к лестнице.). Мне надо одеться. (Исчезает на лестнице.)
Александр. Ну да, конечно: гордый, доверчивый, ответственный, рассудительный… и смешной. Вылитый я. И хуже всего, что я совсем не изменился… (Кассандра возвращается. Не видя Саши, явно раздосадована, но, услышав звуки из его комнаты сверху, успокаивается и садится. Александр подходит, останавливается перед нею.) Надо полагать, ты меня не узнаёшь? (Она не реагирует.) Кассандра! Я, кажется, с тобой разговариваю! (Та же игра.) Ты что, не видишь меня? И даже не слышишь? (Отсутствие какой-либо реакции со стороны Кассандры подтверждает, что она не замечает его присутствия.) Стало быть, ты меня не замечаешь! Было бы просто великолепно, если бы в тот день было так же… (Наклоняется к ней, всматривается в ее лицо.) Я и забыл, как ты поразительно красива… (Кассандра пожимает плечами, словно услышала его последнюю фразу, встает и подходит к большому зеркалу. Он прислоняется к этому зеркалу и смотрит, как она любуется собой.) Странная штука совершенство… В юности я верил, что внешность – это видимая часть незримой сущности, я думал, что лицо отражает душу, я добровольно устремлялся в эту глупую ловушку… Наивность, неопытность и большие дозы тестостерона – вот коктейль, который совершенно не дает судить о жизни здраво. (Снова вглядывается в ее лицо.) Я видел тебя в Париже несколько дней назад. Мы ровесники, тебе тоже уже за шестьдесят… Ты читала лекцию в переполненной аудитории… Меня ты не видела, как и сейчас… (Тихонько смеется.) Твое очарование не исчезло, нет. Несколько морщинок, чуть потускневший взгляд и легкие изменения текстуры тканей тебя совершенно не портят, ты по-прежнему чертовски хороша. Вот только кожа твоя не обладает больше той упругостью, которая позволяла лгать, теперь она говорит правду, и ты выглядишь такой, какая ты есть на самом деле: жесткой, черствой, эгоистичной, суровой, безжалостной. В свои шестьдесят ты куда больше похожа на самое себя, чем в двадцать. Время не разрушило тебя, оно тебя раскрыло. (Подходит ближе.) Это ужасно: я сейчас знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама знаешь о себе в эту минуту, когда пытаешься выстроить свою жизнь. Интересно, мог бы я любить тебя, зная то, что узнал потом? Возможно ли вообще любить человека, зная заранее его будущее?.. Любовь кормится незнанием, сомнениями, страхами, надеждами, двусмысленностями… Поклоняться можно лишь таинству. Юные личики гораздо более привлекательны, чем лица пожилые, – не потому, что они круглее, свежее и энергичнее, нет, просто в них присутствует тайна. Ведь на них почти ничего нельзя прочесть… Потом, с годами, они становятся понятнее – и вдохновляют куда меньше… В сущности, самая любимая женщина – всегда незнакомка… (Становится между зеркалом и Кассандрой.) Признайся, отдаешь ли ты себе сейчас отчет…
Саша (одетый, спускается с лестницы и перебивает Александра). Кассандра, я…
Кассандра (оборачиваясь к нему). Да?..
Саша (заметив Александра). Ой, я вас перебил…
Кассандра. В каком смысле?
Саша. Ну, вы тут беседовали…
Кассандра. Кто с кем?
Александр (перемещается в другую часть комнаты, делая Саше знаки). Ничего, ничего, считайте, что меня здесь нет! Кассандра так взволнована, что она меня не заметила.
Кассандра (приближаясь к Саше). Знаешь, мне без тебя плохо…
Александр (спонтанно). Почему?
Саша (почти одновременно с ним). Почему?
Кассандра. Это судьба.
Александр (самому себе). Чепуха…
Кассандра. А как еще объяснить, что нас потянуло друг к другу с первой же встречи?
Саша. Гормоны. Мы с тобой гормонально сочетаемы.
Кассандра. Ты сам веришь в то, что говоришь?
Саша. Влечение – факт естественный и объясняется естественными причинами. Твое тело излучает феромоны, к которым мой сошниково-носовой или, если хочешь, якобсонов орган оказался восприимчивым, и наоборот…
Александр (забавляясь). Как поэтично!
Кассандра. Не важно, но ведь это влечение существует! Тебя не устраивает слово «судьба», ты называешь это иначе, но ведь речь идет о том же самом.
Саша. Ничего подобного. То, что естественно, приходит естественным путем и столь же естественным путем уходит. Нашего влечения больше нет, оно в прошлом, Кассандра.
Кассандра. Говори только за себя.
Саша. Все последние месяцы ты утверждала обратное!
Кассандра. А сегодня я утверждаю другое.
Саша. Это тоже естественно. Самка, которой предстоит рожать, нуждается в защите самца.
Кассандра. Ненавижу твою манеру представлять вещи!
Саша. Я и говорю: у нас слишком мало общего… Тем не менее…
Кассандра. Тем не менее – что?
Саша. Мне надо подумать.
Александр (самому себе). Нет!
Саша. Ты с вещами?
Александр (та же игра). Нет!
Кассандра. Они в багажнике такси.
Саша. Принеси. Я… я попрошу бабушку приготовить для тебя комнату в доме.
Кассандра. В доме? А почему не здесь?
Саша. Кассандра, я сказал: «Мне надо подумать». Не делай из этого поспешных выводов.
Кассандра встает, сияющая, словно уже выиграла сражение, и направляется к выходу в парк.
Кассандра. Я принесу вещи и отпущу такси. (Выходит.)
Александр (подходя к Саше). Я не согласен.
Саша. Что?.. Как вы вообще смеете вмешиваться? Вас это совершенно не касается!
Александр. Еще как касается. Это моя собственная история.
Саша. Простите?..
Александр. Ты – это я. Или, точнее, я – это ты. Да пойми же наконец: мы с тобой – один и тот же человек!
Саша. Слушайте, мне сейчас некогда возиться с больными. Идите-ка лучше к бабушке!
Александр. Саша, очнись! Ты сам только что видел – я знал заранее, что произойдет!
Саша. Подумаешь! Простое совпадение.
Александр. Можешь спросить у меня про какой-нибудь свой секрет.
Саша. Мы только зря теряем время!
Александр. Теряем мы время или нет, но оно, это время, играет с нами странную шутку… Ну-ка, быстро: спроси у меня о чем-нибудь таком, о чем только ты один знаешь?
