Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Биографы, среди прочего, отмечают тщательный подбор методов воспитания, объясняя успех эксперимента наличием у Леопольда Моцарта долговременной практики занятий с другими детьми. Он слыл опытным педагогом, реализовывая небезопасную затею на основе благоговейной любви к своим детям. Трепетное отношение отца подкреплялось некоторыми тяжелыми и одновременно определяющими обстоятельствами: Вольфганг был первым и единственным мальчиком в семье, где после шести тяжелых мучительных родов уцелела лишь одна девочка – его старшая сестра. Поэтому, как в большинстве семей, где до рождения одного ребенка умирали другие дети, родители относились к новорожденному не просто как к посланнику Божьему, а можно сказать, как к самому божеству. Это обостренное восприятие детей почти всегда служит стимулирующим фактором для воспитания сильной личности (иногда, правда, и деструктивной, если в семье нет правил-ограничителей). Что касается Моцарта, можно не сомневаться: кирпичики любви соединялись цементом устоявшихся традиций и сугубо немецким семейным порядком. Звук музыкального инструмента был самым первым воспоминанием будущего мастера, а жизнь в мире высокой музыки создавала особое ее восприятие, возбуждая с каждым шагом любопытство и восторг. Маленький человечек попал под вечное обаяние чарующих звуков и оставался околдованным ими до конца своих дней. Отец стимулировал и немедленно поощрял интерес к овладению музыкальными инструментами. К моменту, когда начинает формироваться личность, музыка органично стала такой же неотъемлемой частью жизни юного Моцарта, как обед или сон ночью. Маленькому музыканту повезло вдвойне: неутомимый, деликатный и любящий отец и впечатляющие успехи на музыкальном поприще у его сестры, которая была почти на пять лет старше. Пытаясь копировать сестру и догонять ее, Вольфганг проходил ее путь в несколько раз быстрее. Да и отец уже отточил методику вовлечения в мир музыки, так что семейную атмосферу без натяжки можно считать уникальной, наполненной музыкальной гармонией. Детское соперничество всегда результативно. Когда же у младшего ребенка таким образом формируется мотивация (пусть и искусственно), он действует так, словно получил Божье благословение. Главным в семье Моцарта было то, что дети не уставали от музыки, – их игра поразительным образом совпала с жизнью. Они испытывали счастье от того, что умели играть, были наделены великим даром – понимать и создавать музыку. Их таланты – исключительная и безоговорочная заслуга отца.
3
Форма вовлечения ребенка в деятельность отцов – полководцев или правителей, – несомненно, более жесткая. Как правило, она отвечает идеологии самой жизни вблизи войны – во временном, а не пространственном отношении. Возможно, в силу определенного изменения самой идеологии войн эта форма несколько устарела. Но она все же не может быть обойдена, поскольку часто переносится в современном мире на жизнь корпораций и крупных компаний, когда родители намереваются использовать все возможности для создания условий преемственности. И часто, как Генри Форд, ошибаются с воспитательными мерами. Так что опыт Ганнибала и Александра Македонского, как кажется, еще не настолько устарел, чтобы быть выброшенным на свалку истории.
Ганнибал, родившийся в семье авторитетного карфагенского полководца Гамилькара Барки, вместе с младшими братьями готовился отцом к военному делу практически с первых лет жизни. Известна история, когда Гамилькар Барка однажды, глядя на разыгравшихся сыновей, воскликнул: «Вот львята, которых я ращу на погибель Риму!» Дети, естественно, знали о своем предназначении и не только ему не противились, но всячески старались проявить себя, и в том числе, демонстрируя качества, необходимые на войне. Знаменитый историк Тит Ливий писал о Ганнибале: «Никогда еще один и тот же характер не был так приспособлен к различным делам – повиновению и повелеванию. […] Никакая тягость не могла утомить его тело или победить душу. […] Он далеко опережал всадников и пехотинцев, первым вступал в бой, последним покидал сражение». Эти качества воина воспитывались отцом целенаправленно и беспрерывно, подтверждались собственным примером.
Фактически с девятилетнего возраста Ганнибал начал принимать участие в походах отца, где приобретал необходимый военный опыт и привыкал к опасности. Любопытная история связана с первой поездкой Ганнибала. Гамилькар, полагая, что старший сын жаждет быть с ним во время походов, спросил его об этом перед отъездом в Испанию. И, услышав восторженное подтверждение, фактически заставил сына в возрасте девяти лет дать клятву быть врагом Рима. Таким образом отец, можно сказать, готовил сына к конкретной миссии, но готовил многогранно: отец предугадал, что Ганнибалу придется управлять многоплеменным и многоязычным войском, оттого при воспитании много уделялось психологической подготовке, языкам и литературе, – сын, решил отец, должен превосходить окружающих во всем, чтобы быть подлинным, а не назначенным лидером. Согласно биографу Корнелию Непоту, Ганнибал был известен и как литератор; он написал несколько книг на греческом языке. Отец не ошибся в своих чаяниях. После трагической гибели Гамилькара Барки Ганнибал некоторое время провел в Карфагене, затем вернулся в войско и стал начальником конницы. И лишь потом возглавил войско. Примечательный факт: он был не назначен, а избран командиром самими солдатами. Отец воспитал именно того, кого хотел воспитать.
Множество томов написано и об Александре Македонском – авторы чаще всего видят в нем больше величия, чем пороков. Не дискутируя о демоническом в его личности, все же нельзя не признать его силы, одержимости и самобытности. Ему повезло: в детстве он получил любовь матери и всецелое ободрение отца. Царь Филипп при всей противоречивости своего часто невыносимого характера проявил высшую отцовскую мудрость. Формирование у Александра положительной установки на успех, ориентир на военные победы и всяческое поощрение его взрывной натуры стало основой в создании личности полководца-захватчика. Каждый поступок мальчика Филипп обрамлял в рамку блестящих легенд, как бы предвосхищая появление выдающегося диктатора и государственного деятеля. Отцу же принадлежит и великолепная идея приглашения известного учителя – Аристотеля. И хотя мудрый философ учил Александра несколько иным вещам, знания дополнили возможности Александра и на некоторое время уравновесили его буйную личность.
Поощрительно-побудительных импульсов отца было бесчисленное множество. Вовлекая его в дела армии и управления государством, царь всячески подчеркивал, что Александр призван к выдающейся миссии. Достаточно вспомнить, как Филипп однажды решился доверить Александру самый важный и опасный участок в серьезном сражении с союзными греческими войсками‚ назначив восемнадцатилетнего сына командиром тяжелой конницы. Этот случай вообще едва ли не самый уникальный во всей биографии полководца, ибо не будь решительной победы в тот день, преобразователя карты Древнего мира из него могло бы не получиться. В истории формирования гениальных натур, пожалуй, трудно найти более яркий случай, ибо после такой победы человек уже не способен смириться с поражением. Говорили, что мудрый Филипп подстраховал Александра на этом чрезвычайно важном участке для дальнейшей судьбы всей Македонии: сына сопровождали в бою опытные полководцы.
4
Естественно, идея приобщения в свою профессиональную область распространяется на все виды деятельности, включая современные технологии. Естественно, что в таких случаях дети должны изначально быть нацелены на развитие дела своих родителей, как, например, Фердинанд Порше, прославленный конструктор самого популярного автомобиля ХХ столетия – «фольксваген-жук», или владелец медиа-империи Руперт Мердок. Рассмотрим детальнее, как это было.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
