Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Сидевшие за столом офицеры обменялись недоуменными взглядами.
– Но это же понятно, – спустя некоторое время не выдержал один из присутствующих. – Приведение к покорности короне герцогства Аржени.
– А что здесь все это время обсуждалось? – слегка сыграв недоумение, спросил Грон.
Офицеры смущенно переглянулись.
– Но… – вновь вступил все тот же офицер, – мы же являемся лишь частью армии, собранной для решения этой задачи, и общее руководство всеми силами осуществляет его высокопревосходительство герцог…
– Да, частью, – перебив его, согласился с ним Грон, а затем продолжил уже в другом ключе: – Но – единственной победоносной частью, но – единственной частью, за фланги которой нет никакой необходимости опасаться, но – той частью, между которой и логовом мятежников, скорее всего, нет сейчас совершенно никаких войск. Именно потому, что, несмотря на сотворенный именно нами разгром, они продолжают считать нас наиболее слабой частью объединенной армии, неспособной действовать самостоятельно. Разве это не дает нам оснований хотя бы подумать о том, что в сложившихся обстоятельствах мы сможем предпринять, чтобы выполнить главную цель всей этой кампании? А не сидеть и обсуждать, как выпутаться из неприятностей, которые устроил не нам оказавшийся столь умелым и инициативным противник.
Следующим утром войска, составлявшие колонну принцессы, скорым маршем двинулись в сторону столицы мятежного герцогства.
Насиг, стражник городской стражи славного и богатого города Аржени, стоял на своем посту, опираясь на длинную алебарду. Время было военное, поэтому поверх обычного двуцветного камзола он надел слегка ржавую кирасу, а на поясе у него болтались ножны с широким ножом-тесаком. В принципе и кираса, и тесак, с точки зрения Насига, были совершеннейшим излишеством. Ну где та война и где Аржени? Конному гонцу скакать и скакать. Да и даже если бы враг был где-то недалеко… Эвон сколько народу на стены нагнали. И хоть у большей части шлем на ушах висит либо едва-едва на макушке удерживается, а выданное копье они держат будто оглоблю, все одно именно им становиться под королевские мечи и стрелы. А страже предстоит, как и ранее, наводить и охранять порядок на улицах города. Да и регулярной солдатни нагнали тоже немало. А от наемничьих колетов так вообще в глазах пестрит. Ну и зачем, спрашивается, достойному господину стражнику эту тяжесть на себе таскать? Но он служил уже не первый год и прекрасно знал, что отцы-командиры устроены таким образом, что их хлебом не корми, а только дай возможность хоть как-то усложнить жизнь рядовому брату стражнику. Поэтому всю эту дурь воспринимал со стоическим терпением старого служаки. Вот только появление в составе формы этой железяки предоставило этой гнуси капралу лишний повод для придирок. Уже который день нудит, заставляя очистить эту бесполезную вещь от ржавчины. А зачем? Ведь понятно же, что скоро все закончится, к славе их хозяина и господина герцога Аржени. Вон насинцы, коих господин, да продлит Владетель его дни, сумел так ловко привлечь на свою сторону, уже наголову разбили одну из колонн этой шлюхи-потаскушки, вздумавшей обмануть священное право герцогов Аржени и затеявшей любовную интрижку с каким-то наемничком-онотьером. Так что, даст Владетель, через пару дней и совсем снимем эту никчемную вещь, каковая будет сдана обратно в арсенал его высокопревосходительства господина герцога. Ну и к чему ее чистить? Чтобы она там продолжала ржаветь так же, как ржавела до того, как ее навьючили на Насига? Так она и так будет отлично это делать без всяких дополнительных усилий с его стороны.
Насиг вздохнул. Он был уже достаточно пожившим и много повидавшим, чтобы не понимать, что все эти аргументы так навсегда и останутся только лишь у него в голове, не имея ни малейшего шанса быть озвученными. Ибо попытка их озвучить только лишь приведет эту сволочь капрала в совершеннейшее бешенство. А закончится все тем, что эта падла капрал не только заставит его отчистить эту кирасу до зеркального блеска, но и подкинет ему с десяток еще более ржавых кирас, которые сейчас валялись в каптерке, так как не подошли никому по размеру. А может, вдобавок к этому даже заставит драить нужник. Насиг вздохнул. Ну почему жизнь устроена так несправедливо? Всякие надоедливые гады выбиваются в капралы, а он, вполне себе спокойный и по-житейски мудрый стражник, исправно тянущий свою лямку уже шестой год, все еще никак не заслужил перевязь старшего стражника. И даже не в лишнем медяке, положенном старшему стражнику, дело. Хотя деньги, они, конечно, деньги и никогда и никому лишними не бывают. Но для Насига куда важнее почет и уважение. Ведь старший стражник – это уже о-го-го, не просто тебе обычный городской стражник, а лицо уважаемое и степенное. Да будь у него эта перевязь, та дородная вдовушка, что в порту держит на паях с бывшей свекровью трактир под названием «Якорная цепь», уже не осмелилась бы поднимать его на смех каждый раз, едва он переступал порог ее заведения. А вдовушка была хороша…
Насиг от удовольствия зажмурил глаза. Ох как бы он повалялся с ней на ее мягких перинах! В том, что на ее кровати непременно были мягкие перины, Насиг ни секунды не сомневался. Ну не может такое роскошное тело почивать на каком-нибудь тощем соломенном тюфяке. Это было противно всем законам природы и Владетеля! И ведь заветная перевязь уже была практически у него в кармане. Надо же было в тот раз так некстати появиться все тому же подлюке капралу!.. Он и всего-то лишь разрешил паре припозднившихся купцов войти в город через узкую калитку в стене, предназначенную для того, чтобы патруль стражников один раз за ночь обходил подножие городской стены. Ну и что, что согласно устава проход в город прекращался с момента закрытия городских ворот на закате и вновь начинался только после их открытия с восходом солнца. Ну кому от такой малости было бы плохо? Так ведь нет, заявился, наорал, опозорил его перед купцами, выгнал их взашей, да еще и доложил лейтенанту. И серебряный, за который Насиг тогда согласился пропустить купцов, пришлось вернуть, да еще и два месяца после этого получать только половину жалованья. Эх, так бы и дал этой суке капралу алебардой по шлему…
В этот момент Насигу пришлось отвлечься от горестных мыслей, поскольку в калитку, занимавшую нижнюю треть городских ворот, на карауле возле которой он как раз и стоял, кто-то постучал снаружи.
– Ну кто там еще? – недовольно буркнул Насиг.
Он больше не собирался повторять прежней ошибки и запускать в город кого бы то ни было в неурочное время. Но время было военное, и потому в калитку вполне мог стучаться какой-нибудь гонец со срочным донесением к герцогу.
– Господин стражник, – послышался снаружи жалобный девичий голосок, – не могли бы вы открыть нам с братом калитку? Мы беженцы от армии этой проклятой принцессы и совершенно измучены долгой дорогой.
– Не положено! – строго рявкнул Насиг.
– Ну пожалуйста, господин стражник, будьте милосердны. Мой брат ранен и потерял много крови. Нам необходимо как можно быстрее добраться до врача. Мы даже готовы заплатить вам, сколько вы скажете, только лишь бы побыстрее войти в город.
– Я сказал – не положено, – уже тоном ниже пробурчал Насиг, а затем, спустя минуту, приникнув к узкому зарешеченному окошку, через которое и доносился этот голос, не удержался и заинтересованно спросил: – А сколько заплатите?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
