Стивенс. Как это произошло?
Карен. Ему как будто нравилось мне приказывать. Он вел себя как дрессировщик с хлыстом в руках. И я испугалась.
Стивенс. Потому что вам это не понравилось?
Карен. Потому что мне это понравилось… Так что, когда мой восьмичасовой рабочий день закончился, я сказала ему, что ухожу. Он посмотрел на меня и ничего не ответил. А потом вдруг спросил, спала ли я когда-нибудь с мужчиной. Я сказала, что нет. Он сказал, что даст мне тысячу крон, если я зайду в его кабинет и сниму платье. Я сказала, что не пойду. Он сказал, что если я этого не сделаю, он возьмет меня силой. Я сказала, пусть попробует. Он попробовал… Потом я собрала свою одежду; но я не ушла. Я осталась. Продолжала работать.
Стивенс. И с тех пор вы работали, жили и шли к успеху вместе?
Карен. Десять лет. Когда мы заработали первый миллион крон, он отвез меня в Вену. Мы сидели в ресторане, и оркестр играл «Пой, цыганка». Когда мы заработали десять миллионов, он повез меня в Дели. Мы остановились на берегу Ганга, в двух шагах от старинного храма, в котором людей приносили в жертву богам… Когда мы заработали двадцать пять миллионов, он повез меня в Нью-Йорк. Мы наняли пилота, чтобы облететь город на самолете, и ветер трепал волосы Бьорна, как знамя над миром, лежащим у его ног.
Стивенс. Вы можете назвать сумму, которой он владел на пике своего богатства?
Карен. Нет, и он сам не смог бы; у него не было личного состояния. Он брал, сколько хотел. Когда он был должен одной из своих компаний, долг списывался со счетов и дебитов на счет других концернов. Очень просто. Мы сами проводили всю бухгалтерию.
Стивенс. Зачем такой гениальный человек, как мистер Фолкнер, прибегал к таким методам?
Карен. Он хотел создать гигантскую сеть, и быстро создать; сеть над миром, которой бы он управлял. Ему приходилось распоряжаться бесчисленными суммами денег; ему приходилось завоевывать доверие. Так что он платил дивиденды со своего капитала, платил много больше, чем мы реально зарабатывали.
Стивенс. Когда в бизнесе мистера Фолкнера начались первые затруднения?
Карен. Примерно год назад.
Стивенс. Что на этот раз привело мистера Фолкнера в Америку?
Карен. Мы взяли краткосрочный заем в десять миллионов долларов у банка «Уитдилд Нэйшнл Банк» и не могли отдать его. Нам нужна была отсрочка. Уитфилд отказывал нам. Пока в дело не вмешалась его дочь.
Стивенс. Как это случилось?
Карен. Бьорн познакомился с ней на вечеринке. Она явно дала понять, что он ей очень интересен… Так вот, однажды он пришел и сказал мне: «Карен, у нас остался всего одно финансовое поручительство, и оно у тебя в руках. Ты должна позволить мне взять его на время». Я сказала: «Конечно. А что это?» Он ответил, что это он сам. Я спросила: «Нэнси Уитфилд?» — и он кивнул. Я не сразу ответила — не так легко было это выговорить, а потом сказала: «Ладно, Бьорн». Он спросил: «Между нами это что-нибудь меняет?» Я сказала: «Нет».
Стивенс. Мистер Фолкнер сделал предложение мисс Уитфилд?
Карен. Нет. Это она сделала ему предложение.
Стивенс. Как это было?
Карен. Он мне рассказывал. Она взяла его покататься на машине и остановилась на безлюдной дороге. Она сказала, что они потерялись, что она его похитила и не отпустит. Он ответил, что выкупа, который ей нужен, не существует. Тогда она сказала напрямую: «Зачем притворяться? Я хочу тебя, и ты это знаешь. Ты меня не хочешь, и я это знаю. Но я плачу за то, чего хочу, и у меня есть цена за тебя». Он спросил: «И какова цена?» Она ответила: «Отсрочка за тот заем в десять миллионов долларов, которая тебе нужна, чтобы спасти свой бизнес. Ты можешь избежать тюрьмы за мошенничество, только находясь под опекой миссис Бьорн Фолкнер!»
Нэнси Ли вскакивает, дрожа от возмущения.
Нэнси Ли. Ложь! Бесстыдная ложь! Как ты можешь…
Судья Хиф (стуча молоточком. Тишина, пожалуйста. Каждого, кто помешает допросу я попрошу удалиться из зала суда!
Уитфилд шепчется с Нэнси Ли и усаживает ее, похлопывая по руке.
Стивенс. Что на это ответил мистер Фолкнер, мисс Эндр?
Карен. Он сказал: «Это будет тебе стоить прорву денег». Она ответила: «Деньги никогда не имели для меня значения». Тогда он сказал: «Ты не забудешь, что это деловая сделка? Ты не покупаешь никаких чувств: не жди их». А она ответила: «Они мне не нужны. У тебя будут деньги, а у меня ты». Такая сделка.
Стивенс. Жаждал ли подобной сделки мистер Уитфилд?
Карен. Бьорн сказал, что для мистера Уитфилда решение дочери стало потрясением. Но мисс Уитфилд настояла. Она всегда поступала, как хотела. Договорились об отсрочке и что Уитфилд даст Бьорну в долг на неограниченное время.
Стивенс. Иными словами, Фолкнер отдал себя под залог, как последнюю оставшуюся ценность?
Карен. Да. И, как и другие ценности, эта ничего для него не значила.
Стивенс. Вас возмутила его женитьба?
Карен. Нет. Мы всегда воспринимали бизнес как войну. К этому мы отнеслись как к нашей самой тяжелой военной кампании.
Стивенс. Почему мистер Фолкнер уволил вас через две недели после свадьбы?
Карен. Он был вынужден это сделать. Уитфилд отказался дать деньги, которые обещал.
Стивенс. Чем он объяснил этот отказ?
Карен. Тем, что Бьорн содержит любовницу. Это было условием мисс Уитфилд: меня нужно было уволить.
Стивенс. А мистер Уитфилд внес нужную сумму, когда вас уволили?
Карен. Нет. Он опять отказался. Он добавил еще одно, как он выразился, «небольшое условие».
Стивенс. Какое условие?
Карен. Он хотел контрольный пакет акций предприятий Бьорна.
Стивенс. Фолкнер с этим согласился?
Карен. Бьорн сказал, что лучше сложит все акции в одну кучу и сожжет.
Стивенс. И что же, дал Уитфилд ссуду?
Карен. Нет, не дал. Бьорн сам ее взял.
Стивенс. Как это взял?
Карен. Подделал подпись Уитфилда на ценных бумагах стоимостью в пять миллионов долларов.
Стивенс. Откуда вы об этом знаете?
Карен (спокойно). Я ему помогала.
По залу суда пробегает гул. Стивенс сражен наповал, Флинт издает смешок.
Стивенс. Это помогло мистеру Фолкнеру?
Карен. Только на время. Приближалась очередная плата дивидендов. Мы не могли заплатить. Бьорн продлевал кредит до последнего, и больше продлить его было невозможно.
