Она ответила, что это не дочка, а сестра. И что зовут ее Энелайз.
Энелайз была рада, что Хейзел оставила ее одну. Новость так ее ошеломила, что девушка просто не знала, что сказать. Сестру, которую выдумала она сама, звали Сара. А потом точно такое же имя получила и рыжая кукла. А у Сары рыжеволосую куклу, которую та считала сестрой, звали Энелайз.
На соседний стул уселся Ник, провел пятерней по волосам и облокотился на стойку бара.
— Свидетельство о рождении — это обычная фальшивка. В Лос-Анджелесе такого свидетельства не числится. Оно даже составлено неверно. И больницы такой нет. Мы вернулись к тому, с чего начали. На след каких-нибудь записей о Джун мне тоже напасть не удалось. Они наверняка снова переехали. А куда делась ваша подруга-официантка? Я хочу еще кофе.
— Вы верите в виртуальных сестер? Виртуальных близнецов?
— Как-как? Виртуальных близнецов? У меня сестры-близнецы, но они абсолютно материальные. Если бы это было не так, мне не пришлось бы одалживать им спортивные свитера, которые возвращались мне вымазанными в лаке для ногтей, или машину, которая каждый раз возвращалась с новой царапиной…
Нахмурившись, он замолчал, понимая, что не следует делиться с ней семейными секретами, знать которые ей совсем не обязательно.
— Я не то имею в виду, — возразила Энелайз и повторила только что услышанный рассказ Хейзел. — Помните, я говорила, что чувствую какую-то связь с Сарой? Что найти ее — это цель моего существования и… — Она развела в стороны руки в знак беспомощности. — Я не знаю. Но теперь вы верите мне? Это что-то доказывает?
Ник слушал внимательно, но рассказ, казалось, не произвел на него особого впечатления.
— Энелайз, вы слишком увлеклись. Успокойтесь и постарайтесь мыслить логически. Хейзел разговаривала с Сарой около двадцати лет назад. Ее куклу могли звать Лайза, или Энни, или Лайза-Энни. Сегодня Хейзел услышала, как зовут вас, и у нее в голове все перепуталось. Здесь нет ничего мистического. Да даже если девочка и назвала куклу Энелайз, то это всего лишь совпадение. — Он внимательно посмотрел на кого-то на противоположном конце стойки бара. — Но если те двое сдавали дом Джун, то мне надо с ними поговорить.
— Конечно, нам надо поговорить, — согласилась Энелайз.
Его челюсти вновь напряглись, и на виске начала пульсировать жилка. В конце концов он поднял вверх обе руки:
— Ладно, идет.
Вероятно, он не обрадуется тому, что сегодня она не поедет в Техас, но она должна найти Сару. Слишком много всего случилось, чтобы посчитать это простым совпадением.
Глава 7
— О, Ник, это ужасно! — Энелайз выглянула из окна, как только они подъехали к дому, где когда-то жили Джун и Сара Мартин.
Дом был полуразрушен, покосился на один бок, одно из окон фасада было разбито, на крыльце не хватало ступеньки.
— Здесь уже лет двадцать никто не живет. Энелайз медленно пошла к дому сквозь заросли сорняков. Ник остановился рядом с приехавшими с ними Нельсонами, чтобы осмотреться.
— С тех пор как те люди уехали, мы здесь ничего не делали, — сказал Хенк, растягивая слова.
— Сначала мы еще пытались сдать дом снова, — добавила Глэдис, — но никто не хотел жить так далеко. Потом у нас здесь был сарай до тех пор, пока не начала протекать крыша.
Энелайз медленно поднялась на крыльцо и немного задержалась перед дверью.
— Там не заперто, — сообщил Хенк. — А замки так, для отвода глаз. Их еще Джун повесила, а у нас и ключа-то от них никогда не было.
Энелайз надавила на ручку, но та сразу же рассыпалась в ее ладони. Просунув два пальца в образовавшуюся щель, она потянула, но так же безрезультатно.
— Дерево могло деформироваться, — сказал Хенк. — Я принесу лом из машины.
Ник осторожно взобрался на крыльцо и встал рядом с Энелайз.
— Странное чувство, да? — оказала она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы услышать. — Дом, в котором они жили. Я почти вижу, как маленькая Сара играет со своей куклой на этих ступеньках и как Джун открывает дверь и зовет Сару ужинать. А вы видите?
Он тоже представил картину, которую она нарисовала. Причем картина эта была чересчур живой. Он даже почувствовал, как внутри у него что-то сжалось при мысли о тихом ребенке и о той несчастной жизни, которая, по всеобщему мнению, была у этого ребенка. И чувство это ему определенно не понравилось. Расстраиваться из-за того, что ты не в силах изменить, — бесполезная трата энергии.
— Энелайз, прошлого не воротишь. Зачем так переживать? Тем более, если это связано с человеком, которого вы даже ни разу не видели.
Она не успела ответить: пришел Хенк с ломом, дверь открыли, и все вошли внутрь.
Пара мышей метнулась к стене. Отовсюду свисала паутина, пол был покрыт толстым слоем пыли, сквозь рассохшиеся доски проглядывала земля. И над всем этим стоял запах пыли и забвения.
— Когда они уехали, здесь все было чисто, — сказала Глэдис, словно и она почувствовала заботу Энелайз. — Джун Мартин была хорошей хозяйкой, регулярно ходила в церковь и за жилье всегда вовремя платила. Странная женщина. Вся в себе. Люди к ней относились доброжелательно, но она на это даже внимания не обращала. Нацепила на дверь замки и заколотила окна.
— Ничего, если мы тут осмотримся? — спросил Ник. Он не надеялся на то, что найдет здесь хоть что-нибудь, что сможет им помочь.
— Конечно. Но ходите осторожно, пол сильно прогнил.
Ник начал было осматриваться, но остановился, поняв, что Энелайз осталась на месте. «Это не должно меня волновать», — напомнил он себе. Ведь он же этого и хотел — заниматься работой самостоятельно, не обращая внимания на нее.
Он вернулся, взял ее за руку и повел за собой.
— В первой спальне спала Джун, во второй — Сара, — крикнула им вслед Глэдис.
Ник остановился у комнаты Джун, но Энелайз направилась прямиком в комнату Сары. Она остановилась на пороге, и ужас отобразился на ее лице. Перед Ником вихрем пронеслись самые жуткие картины, которые могли так напугать Энелайз, и он тут же бросился к ней.
Посреди комнаты, подняв хвост, сидел скунс и внимательно смотрел на вошедших.
— Не надо его пугать. Просто медленно отойдем назад. — Ник крепко обнял ее за талию и потянул из комнаты.
Скунс метнулся к дыре в полу и исчез.
Энелайз рассмеялась и повернулась к Нику, не пытаясь убрать его руку, и уже другое напряжение охватило его. Он сам не помнил, как его вторая рука оказалась у нее на спине. Видимо, тело перестало слушаться логичных и правильных предостережений разума.
Но Энелайз, казалось, чувствовала себя уютно. Она смотрела на Ника сверкающими глазами, смех замер у нее на губах, оставив их приоткрытыми в полуулыбке.
