— Я понимаю, — ответила Джиллиан.
— Это все осложняет, я считаю. Это… это неблагоразумно, даже опасно.
Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Да, конечно, ты прав.
Внезапно она осознала, что уже подвергла себя опасности. Ей надо было рассказать все с самого начала, неважно, что говорила или делала Камилла. Но, увы, она этого не сделала. Если сказать ему сейчас, о поцелуе можно забыть. Если позже, у нее по крайней мере будет что вспомнить, пусть даже ее мечты и не сбудутся. Зак ведь сам сказал, что все еще любит Серену и не готов к новой любви.
Глава пятая
Они спустились на лифте в коридор, ведущий к подземному гаражу.
— Сейчас мы возьмем себе хорошую рабочую лошадку, — сказал Зак и указал на трехтонный старый пикапчик, расположившийся неподалеку от его спортивного автомобиля.
В гараже было душно, а в кабине грузовика совсем не было воздуха, поэтому Зак быстро забрался на водительское сиденье и включил двигатель и кондиционер.
— Иногда, — объяснил он, прогревая двигатель, — приходится идти на таран. Человек может заметить слежку, и ему это не понравится. Частенько приходится удирать от крепких кулаков. Иногда даже пытаются столкнуть автомобиль с дороги, но с этим малышом трудно справиться. — Зак ласково погладил рулевое колесо. — Есть нечто такое в мощном хромированном бампере и грубых протекторах, что заставляет дважды подумать.
— Так ты думаешь, что Эйберсен будет настолько злобен, чтобы таранить грузовик? Но это глупо!
— Он уже сделал несколько глупостей, — заметил Зак, нажал на газ и потянулся к радио. Его рука столкнулась с рукой Джиллиан, тоже хотевшей включить музыку. Усмехнувшись, он дал ей выбрать канал, а сам сосредоточился на управлении машиной.
За утро они сделали десяток остановок, посещая приятелей Эйберсена и известные места его появлений, спрашивая и наблюдая. На ленч они заглянули в маленькое кафе на восточной окраине Мескито. За столом разговор перешел на саму Джиллиан и ее творчество.
— Когда ты поняла, что хочешь быть художницей? — спросил Зак.
До сих пор ее никто не спрашивал об этом, и Джиллиан задумалась.
— Я не припомню, чтобы когда-нибудь хотела быть кем-то другим, — наконец ответила она. — Ну, разумеется, кроме обычных желаний.
— Обычных желаний? — повторил он, откусывая большой кусок гамбургера.
— Ну да — стать женой и матерью. — Джиллиан задумчиво отколупывала семена кунжута с корочки.
Зак промокнул салфеткой рот, и Джиллиан заметила, что он отводит глаза.
— А как ты познакомилась с Денизой и ее мужем-музыкантом?
Джиллиан приняла смену темы неохотно.
— Мы все познакомились в университете Северного Техаса.
— Это в Далтоне, да?
— Да. Это не только хорошая художественная школа, там дают первоклассное музыкальное образование.
— У тебя тогда была машина?
— Она и сейчас у меня есть.
Зак отложил гамбургер и вытер пальцы. На этот раз его взгляд был острым, как стекло.
— Так Джерри отняла у тебя твою собственную машину?
— Ее машина осталась у магазина.
Она увидела ярость в его глазах.
— Черт побери, Джиллиан, ты когда-нибудь сможешь постоять за себя?
Она глубоко вздохнула и начала гонять остатки еды по тарелке.
— Зак, ты должен понять…
— …что она приняла тебя к себе, когда твои родители утонули. Я знаю. Но, милая, нельзя давать им постоянно топтать тебя. Тебе нужно…
Джиллиан прикоснулась к его руке, прерывая поток слов.
— Я не хочу кому-нибудь навредить.
— Детка, ты не можешь навредить и мухе, — горячо произнес он.
— Одно мое существование ранит Джерри. Мне жаль ее, Зак. Ты можешь это понять?
Зак возмущенно тряхнул головой.
— Не понимаю, как ты можешь позволять им обращаться с тобой как с грязью.
— Не преувеличивай, — проговорила она. — Мы обе любили отца, и обе потеряли его. Камилла — все, что осталось у нас обеих.
Что-то похожее на жалость промелькнуло на его лице.
— Но так будет не всегда, — произнес он, снова принимаясь за гамбургер.
— Да, — согласилась она, отчаянно на это надеясь.
Закончив есть, они вышли на улицу, соображая, куда двигаться дальше.
Ближе к вечеру Джиллиан сидела в кабине грузовичка с работающим кондиционером, хоть немного спасающим от жары, пока Зак покупал в ближайшем магазине воду. На стоянку въехала старая машина английского производства и остановилась рядом. Джиллиан случайно подняла голову, когда водитель вылезал из машины, и чуть не свалилась с сиденья. Это был Янсен Эйберсен. Его прямые светлые волосы стали длиннее, почти до плеч, и были зачесаны назад, лицо заросло щетиной. Инстинктивно она пригнулась, но Эйберсен не смотрел в ее сторону, торопясь к магазину. На нем были потрепанная футболка, шорты-сафари и грязные теннисные туфли, настолько старые и поношенные, что казались вытащенными из помойки. Теперь он так отличался от того лощеного франта, который сопровождал ее сестру, что Джиллиан с трудом смогла его узнать. Она почувствовала, как ее сердце куда-то проваливается. Вдруг шестое чувство подсказало ему о слежке? Вдруг он узнал ее? Один Бог знает, чего от него можно ожидать. Как только Эйберсен подошел к двери, на пороге показался Зак с двумя упаковками колы в руках и бумажным пакетом. Он не подал виду, что узнал Эйберсена, и тот проскочил в дверь у него за спиной. Зак подошел к машине и бросил пакет на сиденье.
— Зак, это был…
— Успокойся, детка. Мы ведь не хотим, чтобы он узнал о нашем присутствии. На, выпей воды.
Она послушно взяла банку.
Зак включил зажигание и вырулил со стоянки. Он не выглядел особо возбужденным.
— Он заметил тебя?
— По-моему, даже не посмотрел в мою сторону.
— Это хорошо. Возможно, нам повезло.
— Что будем делать?
Зак притормозил.
— Подождем и последуем за ним, — сказал он, сворачивая к стоянке у магазина подержанных машин.
— А если он поедет в другом направлении?
— Ничего страшного. Загляни-ка в отделение для перчаток. Там где-то должен быть бинокль.
Открыв бардачок, Джиллиан отыскала среди карт, квитанций и другой мелочи бинокль. Мужчина с темными маслянистыми волосами вышел из магазина и двинулся к ним.
— Опусти стекло, — велел Зак.
— Привет. Хотите продать вашу развалину? — жизнерадостно осведомился мужчина, приблизившись.
