Дейзи никогда не могла понять, почему ее подруги так рвутся с парнями на футбол. Девушка она была обстоятельная и поэтому тщательно исследовала этот вопрос. Она довольно много говорила с юными поклонницами популярных команд и окончательно убедилась в том, что ей и без того было ясно: ни одна из них в игре по-настоящему не разбиралась. Не говоря уже о том, что многие девушки просто не знали элементарных правил. Ни одна из них толком не могла рассказать Дейзи, как проходила игра на стадионе.
Дейзи, если уж за что-нибудь бралась, обычно не останавливалась на полпути, но тут ей пришлось отступить, так ничего и не поняв. Истина открылась ей значительно позже, когда объект ее затаенной страсти, хозяин «Ван Бюренн флора», подошел к ней после совещания, на котором она защищала свой проект, и предложил поехать с ним на стадион «Амстел». Он сказал это так, словно для него позвать женщину на футбол — дело обычное. Надо заметить, что Дейзи ехала с ним в машине и понимала, нет, просто откуда-то знала, что приглашена не на матч, а на самое главное свидание в своей жизни.
До самой смерти Дейзи сможет, стоит ей лишь только закрыть глаза, вспоминать каждую минуту той судьбоносной для нее игры.
Когда они подъехали к стадиону и вышли из «феррари», Йост, немного засомневавшись, сказал:
— Если хочешь, пойдем в мою ложу. Там сидят всякие знаменитые люди. Но я люблю смотреть футбол с обычных мест, сидя среди простой публики. Ты как?
— Я — за, — просто ответила Дейзи, понятия не имея, о чем он говорит.
Игра началась, и вскоре Дейзи перестала рассматривать болельщиков и пытаться следить за игрой. Она вдруг почувствовала себя невольной свидетельницей некого почти религиозного действа. Так, наверное, могла ощущать себя первобытная женщина, подглядывающая из-за кустов за тем, как мужчины совершают обряд инициации.
Все это она поняла позже. А тогда ее просто захватила и понесла на своем гребне волна высвободившихся первородных мужских инстинктов, которые в обыденной жизни современный мужчина обычно прячет.
Здесь, на стадионе, был праздник некого языческого бога мужественности. В воздухе витал дух соперничества, борьбы и разливалась всепоглощающая энергия мужского братства, устремленного к единой цели. На зеленом прямоугольном поле были не спортсмены — это были двадцать два жреца, совершающих таинственный мистический обряд. А футбольный мяч представлялся не чем иным, как магическим символом…
Дейзи пребывала одновременно в восторге и ужасе все девяносто минут матча. Она боялась даже смотреть на Йоста, понимая, что в ней тоже открываются какие-то каналы для течения новой энергии и новых желаний, которые беспрепятственно устремляются к нему. Никогда раньше она не чувствовала так остро возбуждения и не замечала в себе столь естественного проявления своей женской сути.
Может, ничего бы и не случилось, и они никогда не поженились, и не было бы сейчас на свете маленького Пита, если б после матча Йост не потащил ее с собой в раздевалку поздравлять команду с победой.
Ничто, пожалуй, не способно с такой силой вызвать в женщине желание, как вид мужчины в момент его удачи, его победы. В раздевалке таких мужчин было человек тридцать: полуголых, с влажными телами, объединенных чувством взаимной любви и взаимопонимания.
Йост мгновенно слился с этой толпой, издавая вместе со всеми ликующие вопли. Так, должно быть, торжествуют бизоны, когда побеждают соперника и уводят самку.
Посреди комнаты на столе стоял огромный кубок. На боках у него были выгравированы герб Королевства Нидерландов и стилизованная фигурка футболиста. На глазах у Дейзи сосуд до краев наполнили шампанским и стали передавать из рук в руки. И вот он оказался прямо перед ней. Она припала к краю кубка губами, а Йост и тогдашний капитан «Улисса» наклонили десятилитровую чашу, чтобы ей было удобнее пить…
Шипящая влага потекла в ее горло, и Дейзи почувствовала себя Данаей, на которую золотым дождем изливается Зевс. Она не то чтобы представляла, она физически ощущала, что все ее тело наполняется этим пьянящим напитком победы. Это была мечта, сон. Вот ее тело стало удивительно легким, вот она оказалась в объятиях множества мужчин, которые понесли ее по комнате, передавая из рук в руки, лаская ее, прикасаясь к ней горячими руками… Бедра и лоно Дейзи наполнились тяжестью, во рту пересохло, стены внезапно закружились…
Дейзи очнулась и бросилась вон из раздевалки. Она бежала по длинному темному коридору, потом бетонный пол превратился в шелковую траву, а в глаза ударил свет прожекторов. Она неслась по футбольному полю, пытаясь выплеснуть в беге бурлившее в ней желание.
Уже потом до нее дошло, что она добежала до центра поля, рухнула на траву и прижалась горячим телом к прохладной земле.
Видимо, была уже глубокая ночь. Дейзи понимала, что она одна сейчас на стадионе «Амстел». Вокруг нее утопающие во мраке пустые трибуны, залитый светом круг в центре поля, а в центре она…
Чья-то тень заслонила прожектор, и она увидела, как над ней склонилась мощная фигура Йоста. Дейзи не сказала ни слова, с кошачьей гибкостью ее руки скользнули по его плечам, и она со счастливым вздохом нетерпения плавно потянула его на себя, чувствуя, как тяжелое мужское тело сотрясает дрожь страсти…
— Он уже ушел?
— Да, — машинально ответила Дейзи, с неохотой возвращаясь из своих сладких грез.
За столиком напротив сидел ее бывший муж, а ныне счастливый жених толстушки-баронессы.
— Постой, кто ушел? — Дейзи окончательно пришла в себя. — И где Питер?
— Питер развлекается. Я заметил, что ему стало скучно, и вызвал Вильгельмину и катер…
— Ничего не понимаю, — начала раздражаться она.
— Не волнуйся, катер мой. В основном мы катаем на нем нужных людей. А Вильгельмина — профессиональная воспитательница. Я нанял ее на то время, пока вы с Питером будете в Голландии. Мои близкие друзья уже имели с ней дело… Говорят, она замечательная… Ну и вот… Я отправил их бороздить каналы, а потом Вильгельмина отвезет его домой, в Остерлоо. Теперь возвращаемся к моему первому вопросу: кто ушел?..
Дейзи заметила, что его карие глаза превратились в щелочки.
— У тебя же было здесь свидание, — напомнил он.
Неужели он ревнует?! — с восторгом подумала Дейзи. Она собралась было его поддразнить, но вовремя взяла себя в руки:
— Я была здесь одна.
— А свидание? — не понял он. — Ты же сама говорила.
Йост смотрел на нее внимательно и недоверчиво.
— Про свидание сказал ты, — напомнила она, — а я не стала спорить, чтобы тебя не разочаровывать.
Он сделал вид, что внимательно изучает меню, чтобы Дейзи не заметила его смущения.
— Вообще-то, я голодный, — улыбнулся он, мастерски меняя тему. — Может, пообедаем, раз уж мы тут оказались?
— Витторио, — позвала Дейзи хозяина. — Настал твой час. Давай своих цыплят и еще вина.
