Она прищурилась и процедила:
— Если ты думаешь, что из-за грандиозного секса я поставлю под удар свою карьеру, то сильно ошибаешься. Этого не будет.
Сэм выпрямился.
— Передача дела не скажется на твоей карьере. В отличие от продолжения. Я был там старшим. Именно я послал Мака в тот дом. Наши личные отношения могут повлиять на твою объективность. Ты должна понять это.
Фиона сложила руки на груди и уставилась на него.
— Наши отношения? Нет у нас никаких отношений! — При виде ее саркастической улыбки гнев, который Сэм до сих пор тщательно сдерживал, вырвался наружу.
— Ты так думаешь? Напоминаю. Ты просишь разрешения угостить меня. Потом приглашаешь меня к себе домой. Мы занимаемся любовью. — Он злобно прищурился и посмотрел ей в глаза. — Всю ночь напролет.
Фиона отвернулась.
— Это еще не значит, что между нами существуют личные отношения.
— Ах, вот как? — взвился Сэм. — Ты позвонила мне. Согласилась встретиться со мной сегодня вечером. Мы даже играли в секс по телефону. Напоминаю на случай, если ты забыла. По-твоему, это не личные отношения? Нет, конфликт интересов налицо.
— Ты сам прислал мне цветы. — Краска, залившая щеки Фионы, существенно ослабила силу этого аргумента.
— А ты сама решила позвонить мне! — Сэм повысил голос, но даже не заметил этого. — Черта с два ты сняла бы трубку, если бы не хотела продолжения!
Фиона опустила руки. В ее взгляде читались гнев и досада.
— Значит, во всем виновата я?
Сэм сел на угол письменного стола и попытался взять себя в руки.
— Я хочу сказать только одно: тебе не следует заниматься этим делом. Я тебя ни в чем не обвиняю.
— Нет, обвиняешь, — стояла на своем Фиона. — Впрочем, мне все равно. Я не собираюсь передавать дознание другому человеку только из-за того, что мое пребывание здесь действует тебе на нервы.
Сэм сделал глубокий вдох, но справиться с собой так и не сумел. Новая Фиона, ему ничуть не нравилась. Она была не решительной, а упрямой как осел. Неспособной воспринимать разумные доводы. И, как ни прискорбно, чертовски сексуальной. Он желал ее. Желал отчаянно. И хотел, чтобы это желание вылилось в нечто более позитивное, чем дурацкая ссора.
— Как ты можешь заниматься этим делом? Твою объективность поставят под сомнение, — возразил он.
— Я профессионал. И не позволю, чтобы это случилось.
Нежелание Фионы прислушиваться к доводам рассудка окончательно вывело его из себя.
— Черт побери! — прорычал он и оттолкнулся от стола.
Фиона широко раскрыла глаза, и это заставило его опомниться.
Сэм провел рукой по волосам и сделал глубокий вдох. О Господи, что с ним происходит? Он никогда не терял хладнокровия. Не злился и не кричал, особенно на женщин. Поклялся, что не будет следовать примеру отца, но слова своего не сдержал.
Сладить с гневом было нелегко. Куда исчез тот хладнокровный бессердечный ублюдок, которым его часто называли в последнее время? На что он потратил столько лет?
— Извини, — сказал он Фионе. Она кивнула, показывая, что принимает его извинение.
Слегка успокоившись, Сэм спросил:
— Неужели ты не понимаешь, что это может кончиться катастрофой?
Она тяжело вздохнула и села на краешек кресла для посетителей.
— Катастрофой кончится, если мы будем продолжать видеться друг с другом.
Она что, шутит?
— Во всяком случае, пока не кончится дознание, — продолжила Фиона, — наши отношения будут сугубо официальными.
Серьезный тон Фионы вызвал у него острую досаду. Сэм уже двое суток мечтал снова очутиться в ее постели.
Он не осуждал Фиону за преданность делу. И хорошо понимал ее нежелание передавать дознание другому сотруднику. Но почему она не хочет признавать, что их неудержимо влечет друг к другу? Неужели эта женщина слепая?
Сэм шумно выдохнул. Он обязан заставить ее понять, что к чему. Если Фиона откажется передать дело другому, придется принять жесткие меры. Внезапно ему стало ясно, что именно нужно сделать.
Он схватил ее за руку, вытащил из кресла и привлек к себе.
— Ничего не выйдет, — решительно сказал он.
Взгляд Фионы стал осторожным, но она не сопротивлялась.
— Нет, выйдет... — неуверенно ответила она.
Вот и отлично.
Стоило Сэму наклонить голову и коснуться губами ее уха, как она забыла, что находится на работе. Она задрожала всем телом, потом негромко застонала и прошептала его имя.
— Тсс-с... — Он прикусил мочку ее уха. — В том, как ты действуешь на меня, нет ничего профессионального, — прошептал он. — А в реакции твоего тела — и подавно.
Не успела Фиона открыть рот, как Сэм крепко поцеловал ее. Она испустила еще один громкий стон и обвила руками его шею. Более сладкой победы не было на свете.
Близость ее стройного тела несказанно возбуждала Сэма. Он прильнул губами к шее Фионы и вдохнул опьяняющий экзотический аромат ее шелковистой кожи.
— Ничего профессионального, — прошептал он.
Фиона прижалась к нему, откинула голову, и он прикоснулся языком к жилке, пульсировавшей на ее шее.
Она вздохнула.
— Тебя могут обвинить в сексуальном домогательстве...
Он чуть отстранился и увидел, что глаза Фионы потемнели от желания.
— Ни в коем случае. — Сэм слегка покачал головой. — Ты ответила на мой поцелуй.
Фиона неохотно высвободилась из его объятий. Сэму не терпелось раздеть ее, положить в постель, услышать, как охваченная страстью женщина снова и снова шепчет его имя. Что он и собирался сделать в самое ближайшее время.
— Ты прав, нам будет трудно работать вместе, — сказала она. — Но ты должен понять, что работа для меня главное.
У Фионы был дар произносить нужные слова. К счастью для Сэма, она задела его больное место. Работа всегда оставалась для него главной. Он уважал этот принцип.
— Я не откажусь от дознания, — продолжила она. — Не следует смешивать дело и удовольствие. Это совершенно ясно. Я составлю отчет, а там будет видно. Согласен?
— Согласен, — почти искренне ответил Сэм. Да, смешивать дело и удовольствие не следует, особенно в данном случае, но он не собирался ждать, пока Фиона закончит дознание. Он продолжал питать дерзкую надежду, что их взаимное влечение заставит Фиону срочно передать дознание другому сотруднику. Мысль о предстоящих возможностях и наслаждениях заставила его широко улыбнуться. — Да, — медленно произнес Сэм. — Там будет видно.
...Фиона вернулась домой в конце дня, измотанная, как морально, так и физически. Она положила чемоданчик и сумочку в платяной шкаф, как делала каждый вечер, а затем прошла в ванную и включила горячую воду.
