Великолепный балкон с креслами для отдыха выходил на канал; в самой комнате стоял письменный стол, кровать с горой подушек в сатиновых наволочках с фамильными монограммами, зеркала, книги на разных языках и множество цветов. На туалетном столике стояли алые розы — Кэтлин в восхищении тронула их и тут же вспомнила о тех, доставленных ей в отель. Наблюдавшая за ней Бьянка лукаво усмехнулась.
— Розы — это идея Паоло, — призналась она, — они ведь вам нравятся, правда?
— Они… они прекрасны, — отвечала Кэтлин, но ее порыв наклониться и вдохнуть их аромат был поколеблен. Она прекрасно понимала, что не желала получать от Паоло красных роз, в особенности потому, что они в действительности были предназначены не ей, а мифической владелице неистощимого банковского счета.
Бьянка, удостоверясь, что у гостьи есть все, что необходимо, покинула ее. Кэтлин прошла в ванную комнату со старинной ванной и современным душем, где помыла руки и освежила лицо перед завтраком, потом провела четверть часа на балконе, обозревая окрестности в сиянии солнечного дня, но старательно отводя взор от того угла канала, где располагалось маленькое, но очень красивое и ухоженное палаццо Эдуарда.
К тому времени, когда нужно было пройти в салон, ее охватила паника при мысли, что среди гостей окажется Эдуард, но, к ее несказанному облегчению, там были сплошь незнакомцы. Она смогла расслабиться и беседовать с ними по-английски без тени смущения, которое настигло бы ее с тем французом, сначала нежно целовавшим ее, а потом убеждавшим, что и не собирался влюбляться. Да, Эдуард надолго лишил ее чувства равновесия.
Первый день пребывания Кэтлин в палаццо ди Рини не принес чего-то необычного, между тем как хозяева делали все, чтобы она чувствовала себя как можно уютнее. Все следующее утро они провели в Лидо, и Кэтлин была довольна тем, что захватила купальные принадлежности — вместе со всеми она развлекалась на солнечном пляже. Ленч был организован в фешенебельном кафе с неизбежным шампанским, и она еще раз порадовалась отсутствию Эдуарда Морока, чье внезапное появление могло бы выбить ее из колеи. Затем она прокатилась с Паоло в белоснежном автомобиле по венецианской равнине — полоске земли в тридцать миль, протянувшейся между горами и Адриатикой, потом осмотрели развалины и горные деревушки, византийские реликвии и современные раскопки римских руин, а по возвращении в палаццо им едва хватило времени на аперитив перед ужином, к которому были приглашены новые лица.
Ей стало приходить в голову, что ее каким-то манером нарочито выставляют напоказ, вызывая некоторое недоумение у гостей. Все они были подлинные аристократы и превосходно воспитаны, так что большей частью скрывали свое замешательство; а двое мужчин постарше просто были ею очарованы. Один престарелый граф оказывал ей столь подчеркнутое внимание, что Паоло, оторвав Кэтлин от него, даже заявил, что приревновал, и увлек ее на балкон полюбоваться восходящей луной, заливавшей канал серебристым светом. Взглянув на явно помрачневшее лицо Паоло, она заключила, что если он и не в самом деле приревновал, то несомненно раздосадован.
— Вы здесь потому, что Бьянка и я сами того пожелали, — с долей обиды заявил он, а Кэтлин не могла понять, зачем тогда они приглашают в дом столько приятелей.
Они смотрели вниз на гондолу, увозившую парочку на поздний ужин; девушка в вечернем платье и наброшенном на плечи легком плаще откинулась на подушки, ее спутник устроился рядом, гондольер начал пощипывать гитару и напевать сладкозвучную мелодию.
— Туристы! — полупрезрительно отозвался о них Паоло, наблюдая, как их старомодное транспортное средство неуклюже исчезало в направлении моста Риальто. — Их всегда узнаешь.
Кэтлин тоже смотрела вниз. Наверное, она никогда не забудет ту ночь с Эдуардом в точно такой же лодке, под точно таким же лунным светом. Она тогда вела себя очень глупо.
— Как это вы безошибочно можете определить туристов? — с любопытством посмотрев на него, спросила она.
Паоло усмехнулся.
— Это же очевидно. Когда они приезжают в Венецию — у них в голове лишь одно: каналы, гондолы и, конечно, развлекающий их, проверенный временем гондольер. Все это часть венецианского пейзажа, то, чего ждут туристы. Девушка даже не понимает, сколько должен ее спутник за это заплатить, она под таким впечатлением, что становится для него сравнительно легкой добычей, и, разумеется, не устоит перед ним, даже если б захотела!
Кэтлин испытала легкую дурноту — неужели и она явилась такой легкой добычей? Смогла бы она противостоять Эдуарду, если бы он вознамерился продолжить свои с ней заигрывания и даже если бы она сама того захотела?
Кэтлин отвернулась и, притворившись озябшей, решила, что ей надо пойти накинуть что-нибудь на плечи. Паоло, провожая ее обратно, выразил сожаление, что приходится прикрывать такую чудесную шею и плечи.
На следующий день он был занят, и они его не видели до вечера, когда в палаццо опять состоялась вечеринка. Скорее настоящий большой прием, как догадалась Кэтлин, увидя великолепные наряды гостей.
— Оденьтесь и предстаньте в полном блеске, — напутствовала ее Бьянка перед ужином. — Я знаю, у вас есть чудесные платья, но сегодня вечером вы должны просто сиять. Может быть, я взгляну на ваши вещи и помогу подобрать что-нибудь подходящее?
Удивленная, но не в силах отказать, Кэтлин распахнула перед ней дверцы обширного гардероба. Сурово сдвинув брови, Бьянка стала перебирать его содержимое безжалостной рукой. Осмотрев все и назвав очень милым, она все же явно не впечатлилась, оглядев еще раз Кэтлин и тряхнув головой.
— Вы хорошо смотритесь в цвете, но лучше всего в белом, — заявила она наконец. — Но у вас только одно более или менее подходящее платье, однако не из той серии, что я предпочла бы на вас сегодня вечером. Интересно, вы не обидитесь, если я предложу вам свое — размеры у нас совпадают, и я буду рада, если вы позволите оказать вам услугу.
Кэтлин растерялась.
— А почему мне надо быть сегодня вечером в наилучшем виде? — спросила она. — Я ведь здесь простая гостья…
— Вы гостья Паоло и моя, — наставительно подчеркнула Бьянка, словно это было действительно важно, — и поскольку сегодня будут люди очень привередливые, а вы наша гостья, я полагаю, вы можете нас немножко уважить. — Она очаровательно засмеялась и легонько тронула ее за плечо. — Ну так уважьте нас, милая!
— Но, послушайте, — все еще колебалась Кэтлин, — если я надену что-то свое… то есть, честно говоря, я не понимаю, почему вы хотите, чтобы я выглядела сногсшибательно. В любом случае, я не надеюсь состязаться с вашими гостями.
— Не надеетесь?
— Понимаете, если б я хотела быть экстравагантной, я бы купила нечто экстравагантное, если б знала об этом заранее.
— Милая моя, — отвечала ей Бьянка с тем же легким смехом, — а может, мы поэтому вас и не уведомляли. Совершенно незачем покупать второпях то, что не надо, но если вы пожелаете совершить покупку, я с удовольствием к вам присоединюсь. Я вам покажу именно то, что нужно. А пока буду рада помочь сделать выбор из моих запасов. Пошли!
